Сиротка. Нежная душа
Шрифт:
Закрыв глаза, Эрмин представила момент, когда они останутся наедине. Она наденет ночную сорочку из розового линона, с украшенным кружевом воротом. Если им повезет, сын уже будет спать.
«Любовь моя! — мысленно обратилась она к Тошану. — На этот раз я не выпущу тебя из объятий. Я буду так ласкова, так нежна, что ты не сможешь встать с рассветом, как привык. Я спрячу тебя от всех под одеялами, я никуда тебя не отпущу…»
Но в глубине души Эрмин знала, что эта битва проиграна заранее.
Эрмин вышивала нагрудник для сына. Она решила украсить его цветочным мотивом. Мирей объявила, что на ужин будут блинчики. Дом казался гаванью покоя и тепла. Мукки спал в импровизированном гнезде из подушек на диване.
— Когда злюка-зима вдаль умчится, лето теплое к нам возвратится! — напевала молодая женщина себе под нос.
Шарлотта была в школе. Из пристроенного к кухне сарая доносился стук — Арман колол дрова.
— Оказывается, очень приятно жить в таком большом и удобном доме, — все так же вполголоса сказала сама себе Эрмин.
Накануне, на три недели позже назначенной ранее даты, Лора с Хансом уехали в Роберваль. Сильные снегопады заперли их в Валь-Жальбере.
«Симон уехал с ними в автомобиле; из Роберваля он отправится в Шамбор, а там сядет на поезд. Моя Бетти так плакала вчера… Счастье, что у нее есть крошка Мари!»
В комнату вошла домоправительница. Внимательным взглядом она окинула печь, проверила, в порядке ли мебель, занавеси, безделушки.
— Вам все по нраву, маленькая хозяйка? — шутливо поинтересовалась она и улыбнулась Эрмин.
— Я всем довольна, моя Мирей! Если бы еще Тошан Дельбо постучал в дверь, мое счастье было бы полным!
— Ждать осталось недолго, в субботу он заявится, и я сделаю для него фрикасе из свинины с луком. Давно мсье Клеман не просил его приготовить!
— Тошан, Мирей! Моего мужа зовут Тошан.
— Мне больше по нраву католические имена! — отрезала домоправительница, любуясь заснувшим младенцем. — Я и так пропустила мессу в прошлое воскресенье, так что у меня нет никакого желания болтать по-индейски.
Эрмин улыбнулась. Слова экономки вовсе не казались ей обидными.
— А когда ты подашь блинчики? — спросила она.
— Когда Шарлотта вернется, разумеется!
— Тогда я поднимусь к себе, Мирей! Если Мукки проснется, не страшно. Мне все равно скоро его кормить.
И Эрмин сделала то, что в последнее время делала каждое утро: взяла с фортепиано партитуру и через две ступеньки взбежала вверх по лестнице. Через несколько минут она уже пела.
Мирей слушала, стоя в коридоре первого этажа. Казалось, уютный дом сюринтенданта Лапуанта вибрирует от крыши до фундамента. Голос молодой женщины был таким чистым и сильным, что у домоправительницы слезы навернулись на глаза.
«Вот чудная девчонка! — взволнованно думала она. — Стоило мадам Лоре упорхнуть из дома, как она поет во всю мочь, наша Эрмин. А ведь ее мать была бы счастлива услышать такое пение!»
Импровизированный концерт продолжался. Мирей прослушала арию из «Лакме», потом — из «Мадам Баттерфляй».
— Ты пела замечательно! — восторженно сказала домоправительница. — Была бы я похитрее, написала бы мадам Лоре и рассказала, чем ты занимаешься в ее отсутствие.
— Мирей, не ворчи на меня! Я все тебе объясню. Не сегодня, на будущей неделе. Мне нужно немного поработать над голосом.
Та, пожав плечами, вернулась в кухню. Эрмин приложила Мукки к груди. Ее тело все еще трепетало от радости, которую она испытывала, когда пела. Эрмин была полностью довольна жизнью. После истории с гонками Тошан попросил у нее прощения за то, что оставил ее в тот вечер одну на набережной. Она простила, опьяненная ласками и проявлениями любви, которыми пары обмениваются в обжигающей тени постели. В такие моменты ее супруг «опускал оружие», оставляя свою гордость за пределами магического круга их объятий. Он клялся, что обожает ее, что они с Мукки — лучшее, что есть у него в жизни.
Наконец вернулась Шарлотта, оставив пару снегоступов на крыльце дома. Девочка стала для Эрмин наперсницей, обладающей поистине ценным качеством: понимала и поддерживала все ее задумки, даже самые дерзкие. Она подбежала к Эрмин и спросила шепотом:
— Ты повторяла арии?
— Да, но… Мирей не может понять, что происходит.
— Может, лучше сказать ей, что в будущий понедельник мы едем в Квебек? — предложила Шарлотта.
— Я скажу в воскресенье вечером, когда Тошан уедет обратно на лесопилку. У меня еще есть время порепетировать. Если уж я решилась пройти прослушивание в Капитолии, то нужно подготовиться как можно лучше.
Это был их общий секрет. В отсутствие Лоры и Ханса они приступили к осуществлению своего смелого плана. Шарлотта была на седьмом небе от счастья.
— Мимин, так мило с твоей стороны взять меня с собой! Я уже ездила в Монреаль на операцию с твоей мамой, но с тобой путешествовать мне нравится намного больше! На переменке я составила список вещей, которые нужно взять с собой: варежки, шарфики, бутыль-термос с кофе, погремушку для Мукки.
— Чш-ш-ш! — оборвала ее Эрмин.
В комнату вошла Мирей и поставила поднос на столик.
— Полдник на столе, милые дамы-заговорщицы, — сказала она. — Из кухни я слышала, что вы о чем-то шепчетесь. Не знаю, что вы задумали, но, надеюсь, мне это не повредит.
Шарлотта прыснула, Эрмин, сама невинность, ласково посмотрела на домоправительницу. Обе уже видели себя сидящими в поезде, через огромные снежные просторы стремящемся в Квебек.
«Я приняла решение, — думала молодая женщина. — Я пройду прослушивание, хотя бы раз, и буду знать, так ли я талантлива, как не устает повторять мсье Дюплесси. Я должна это сделать. Так мне будет спокойнее».