Сиротка
Шрифт:
На второй этаж удалось добраться без потерь, только вот тут мы застряли. Не знаю, кто на нас напал, местные или такие же наёмники как и мы, но выше даже мешки с песком наложили, чтобы не дать возможности нам пройти. С гранатой тоже ничего не получалось, просто не давали высунуться.
Благо, что на улице стрельба понемногу начала стихать, похоже, нападающих было не так много. Я смотрел в окно, поэтому видел, что в здания начали втягиваться наши бойцы, некоторым на дороге даже начали оказывать помощь, а это о многом говорит. К тому же сейчас наверняка
Нам пришлось взломать ещё одну дверь, потому что сверху могла прилететь граната. Тут также были люди, похоже, несколько семей забились в одну комнату, как только началась стрельба. У этих положение было намного хуже, чем у тех, которые остались на первом этаже. Здесь и со стороны двери стрельба идёт, и со стороны окон нет-нет постреливают.
Мы присоединились к хозяевам этой квартиры, уселись у стены, не зная, что делать дальше. Один из солдат дал из подствольника вверх по лестнице, но видно не добился успеха, потому что стрельба в ответ стала ещё интенсивнее. Как по мне, то лучше выбраться отсюда, пусть вон с вертолётов по крышам постреляют, потом туда группу высадить и начать зачищать здание сверху, заблокировав его со всех сторон. Так удобнее, хоть гранаты вниз скатываться не будут.
Почувствовав на себе взгляд, я посмотрел на сидящих детей, меня сверлила взглядом девочка лет восьми. Тут полно таких, но эта выделялась среди прочих своими ярко-голубыми глазами, они были такими пронзительными, что я даже немного растерялся. Мало того девочка продолжала внимательно на меня смотреть, даже неловко стало, такое ощущение, что я тут один.
Дальше всё было как в замедленной съёмке. С крыши противоположного дома нас всё же заметили, причём на моё несчастье это был пулемётчик, который тут же дал очередь. Я видел всё как в кино, сначала пули начали дырявить стену, быстро приближаясь к сидящим детям. Только эта девочка, которая привлекла к себе моё внимание, зачем-то встала, всё так же глядя на меня. Сиди она на попе ровно, то очередь прошла бы поверх головы, а так…
Не знаю, что на меня нашло, никогда я не был благородным человеком, да и людей особо не жалел, потому что сам получал от жизни только неприятности. Как правило, все дети из нормальных семей, как и их родители, смотрели на нас даже не с жалостью, а в лучшем случае с опаской. Обычно с презрением как на кучку дерьма, которая по какому-то недоразумению попалась им на глаза. В общем, не знаю, что меня дёрнуло подскочить к этой девочке и попытаться повалить её на пол, чтобы оградить от пуль, но я не успел упасть вместе с ней и тут же почувствовал сильные удары в спину.
Даже промелькнула мысль, что всё обошлось и это просто куски от стены. Но это были не они, мои товарищи тут же открыли шквальный ответный огонь по крыше и заставили пулемётчика замолчать.
— Ты как?! — Подскочил ко мне Бурый.
— Нормально, — хотел было сказать я, но вместо этого только выплюнул кровь.
— Да твою ж мать, — выдохнул Бурый, после чего его лицо начало терять форму и как будто бы поплыло. — И на хера ты только это сделал?
Глава 2
Когда я пришёл в себя, то сразу не понял, где очутился. Вокруг было темно, вообще ничего не было видно, даже возникла неприятная мысль, что я ослеп. Хотя мне же в спину очередь дали, так что не должен был ослепнуть. Хотел провести рукой по лицу, чтобы проверить, всё ли в порядке с глазами, но и тут ничего не вышло. Я просто не чувствовал своего тела. Несмотря на такое печальное положение, какого-то дискомфорта или боли я не ощущал, был абсолютно спокоен. Думаю, что сейчас придёт врач и всё объяснит.
— Ты умер, — услышал я рядом с собой незнакомый голос. — Никто не придёт и ничего тебе не объяснит.
— Как это умер? — Удивился я. — Что за идиотские шутки?
После этих слов я попытался разозлиться, но почему-то продолжал быть спокойным и невозмутимым, лишь на краю сознания появилось лёгкое любопытство, на этом всё.
— Правильно нужно говорить не идиотские, а глупые шутки, — поправил меня голос. — Теперь это всё не важно, считай, что ты находишься в чистилище или на границе жизни и смерти.
— Что я тут делаю? Вроде бы после смерти люди отправляются в рай или ад, или я ошибаюсь?
— Какая теперь разница, ты всё равно уже прошёл свой жизненный путь, сейчас решается твоя дальнейшая судьба, слишком неоднозначной была твоя жизнь, а своим последним поступком ты многое изменил, прикрыл собой ребёнка, это многого стоит.
— А ты кто? — Поинтересовался я, вполне спокойно приняв тот факт, что там что-то насчёт меня решают.
Удивительным было то, что своему собеседнику я сразу же поверил, как будто его слова были чистейшей правдой, хотя доверчивым меня не назовёшь, как и многих людей.
Мой вопрос остался без ответа, видно собеседник не захотел больше беседовать или ушёл. Я же продолжал спокойно лежать, или висеть, я просто не мог понять, каким образом нахожусь в пространстве. Весь прошедший бой я помнил до мельчайших подробностей, как и то, что мне в спину прилетела очередь, три раза точно попали. Видно только благодаря бронежилету меня не пробило пулями насквозь, а может, били не из пулемёта, а из какого-то не самого мощного автомата. Я видел, что бывает с людьми, когда в них попадают из пулемёта, никакой бронежилет с такой дистанции не спасёт.
— У нас мало времени, — снова я услышал голос. — Тебе дадут ещё один шанс.
— Я выживу после ранения? — Уточнил я.
— Нет, ты мёртв и этого не изменить, ты попадёшь в другой мир и получишь второй шанс.
— Ребёнком буду, меня заново родят?
— Нет, — мне показалось, что мой собеседник улыбается. — Ты точно не будешь новорождённым, но возможно попадёшь в тело ребёнка, этого никто не знает.
— Значит, существует множество миров? — Начал я, но потом спохватился. — То есть я могу попасть в тело женщины?