Система Доставки
Шрифт:
— Облачко, возьми! Иначе нечестно!
Кажется, мой отказ ее всерьез расстроил. Я осторожно принял цветок, потом завозился с сумкой — там пластиковая коробочка под ингредиенты. Ну, такая, в которых салат в холодильнике хранят.
— И ты его так просто отдаешь? Единственное яркое пятно в твоем доме?
— У меня теперь другие есть!
Она нежно провела пальцем по бело-красному боку бумажного стакана.
Что-то у меня от этого заказа волосы дыбом встают.
— Слушай, а ты здесь давно?
Она неопределенно пожала плечами:
— Не помню. Наверное я здесь всегда.
Сказано
— Что, и не посчитать?
Девушка озадаченно посмотрела вокруг, потом щелкнула пальцами и торжествующе призналась:
— Можно! Вот скамейка, я ее делала из того дерева, что было раньше. А те две палочки — из еще более раньше! Загон — два дерева до него, я тогда надеялась птицу поймать. Смешно, слово помню, а что оно такое — забыла. То есть я помню, — она посмотрела на руки, зажимая пальцы. — Семь деревьев!
Мера времени интересная. Само дерево было метра три высотой, состояло из трещин, корявых веток и немногочисленных пучков темно-зеленых иголок.
— А доставщики сюда часто приходят? Сколько нас тут было?
Серьезно насупившись, она стала считать:
— Облачко — сейчас. И Старый — сейчас, но раньше. И еще Костяной, он с прежним деревом был, я ему целых три цветка вырастила. А перед ним было дерево и не было друзей. А еще раньше Кругляшок и Злой, но они друг друга убили. — Вскочив, девушка подбежала к участку земли рядом с деревом. Похоже, это была "спальня", потому что внутри площадки три на три метра земля была тщательно просеяна. Что-то вроде матраса, из которого она осторожно выкопала два черепа. Один явно человеку не принадлежал.
Она продемонстровала мне их, а потом стыдливо призналась:
— Я их съела. Так обидно было, что друзья умерли, а дерево еще маленькое. Еды нет. Только когда дерево растет, на камнях есть вода.
Это даже не показалось странным. Съела и съела.
— И чего, ты отсюда уйти не можешь?
— Раньше могла, но тут некуда ходить. А сейчас…
Она встала и прошла к краю каменного круга. Валуны здесь были куда реже чем в том, где умруны из моего мира оказались, но линия чувствовалась. Девушка осторожно выставила наружу пальцы… и те чуть ли не сразу стали стесываться невидимым ветром.
Показав мне сорванные ногти и покрасневшую кожу она задумчиво сунула их в рот. Я подошел к камням, тоже высунул руку за линию. Ничего.
— Можно мы вместе поедим? Я помню, мы когда-то ели вместе! Сладкую воду можно было мно-ого пить!
И эта радость в ее голосе не была притворством. Она действительно рада мне. Еще раз посмотрев вокруг, я прикинул — внутри кольца камней все только деревянное, каменное или из веревочек. Волосяные? Чтобы травы нарвать нужно выскочить на стесывающий плоть ветер. Голод утоляет росой, вместо подушки у нее коряга, остаток предыдущего дерева. Наверное, она может в праздники разжечь трением огонь из прибереженных щепочек, но это получится… не каждый год. Кострища рядом нет даже старого. Из зрелищ — дерево, камни и унылый пейзаж. Из вкусов — пожевать иголку горького даже на вид дерева или вот своя кровь.
Ну да, примерно так я и представлял себе ад. Но что она должна была натворить,
Или добить.
— Как ты заказ создаешь?
— Что?
Пришлось сформулировать точнее:
— Как ты просишь Доставку, чтобы она рассказала мне дорогу к тебе?
— А! Ветер! Я его прошу, он же не злой, ему приходится меня стеречь. Я выхожу и прошу его. Только глаза надо закрыть, пока глаза снова вырастут очень скучно и росу трудно искать. Потом приходит друг, я дарю ему что-то. Тебе нравится цветок?
Она сказала это явно для того, чтобы услышать мой голос. Конечно, я согласился.
Потом мы обедали. Я смотрел, как девушка по крошке откусывает остывший гамбургер, наслаждаясь каждой секундой. Она даже хотела мне предложить! Но я отказался, сказав что пообедал перед выходом. Черт, лучше бы к демонам что-то отнес, или к инопланетянам. Настолько жутко мне не было никогда в жизни. Не от того, что я сюда пришел, а от того, что уйду.
Половину стакана колы она тщательно перелила в каменный кувшин, после чего осторожно, стараясь не порвать, вылизала обертки, расстелила их на камнях, прижав сверху. Упаковку наггетсов положила в мини-погреб. Наверное, тут даже бактерии не выживают, так что будут лежать до торжественного ужина. Год, десять? Сто?
Встав, я сбросил накидку и стал расстегивать рубашку. Девушка прикусила губу, но скорее с любопытством, чем с испугом.
— Вот, возьми. Раз мы друзья, то это тебе подарок, — я протянул обычную красную в клетку рубашку и она обрадовалась так, как никто не радуется самой дорогой шубе. Меня поблагодарили раз сто, она прикладывала ее к себе сверху, потом нюхала, потом снова прикладывала, потом очень-очень осторожно сложила и убрала в секретную ямку рядом с деревом. Я выворачивал карманы — деньги? Фигня, это просто красивые бумажки, которые можно разложить и рассматривать. Жаль, что всего четыре купюры. Зато семь монеток мелочи — можно вплести в волосяной шнурок.
Девушка тут же возразила, что лучше сделать оправу, у нее есть три кусочка дерева, которые очень хорошо подойдут! Я согласился. Платок — блин, грязный. Но она так смотрела, что я отдал и его. Наполовину выпитая вода, налитая в общаге из чайника в бутылку. Недоеденные бутерброды, которых утром настрогал Джуниор. Хотелось ей еще чего-то подарить, но боты со штанами мне нужны, иначе я в той траве без ног останусь, телефон это мой путь обратно, накидка и сумка — понятно. А дарить пропотевшую майку стыдно, хотя она бы и ее с радостью приняла.
— Облачко!
Девушка вдруг кинулась мне на шею и стала всхлипывать. Почему я "облачко"? Наверное, по размеру пуза и щек. Что же, во всем есть свои положительные стороны — в мою рубашку их таких двое могут залезть.
— Если ты не придешь, я буду долго-долго тебя помнить! Три, может даже пять деревьев! Сколько смогу!
Меня снова пробрал холод. Улыбнувшись и стараясь, чтобы это было не очень криво, я стал собираться. Уже у края каменного круга я остановился:
— Слушай, я постараюсь как-нибудь еще к тебе завернуть. Только ты прости, если не получится.