Система малой звезды
Шрифт:
– Силена, хочешь, я отгадаю, как зовут твоего брата, который так загадочно постоянно молчит?
Я кивнула в знак согласия.
– Ретип!– победно заявила она, глядя на то, как он краснеет.
– Да, но откуда ты знаешь, я не говорила или…
– Если бы это был не он, то не смотрел бы на меня так!
– Силена, – вмешался Ретип, – она говорит правду, мне кажется, что я помню ее. Но не так, как будто знал, встречал раньше, а так как будто видел во сне, и то о чем она говорит, тоже мне очень знакомо.
– Хорошо, и если принять за истину то, о чем вы оба мне говорите, то, что делать, как жить с этой информацией дальше? – поинтересовалась я, все еще не веря этой девушке.
– О, наша с вами задача на этой планете простая, жить, пока она не истощит свои ресурсы и только тогда,
– Ты живешь в этой пещере? – удивилась я.
– Силена, я хоть и древняя, но все же женщина, я не могу жить в пещере. Смелее, следуйте за мной.
Изящная фигура Силэ, легко прошла в узкий проход, Ретип сразу же последовал за ней и, не смотря на свой большой рост и широкие плечи, прошел без труда. Я выдохнула и отправилась за ними. В конечном счете, спешить мне некуда, из приюта мы ушли, хотели приключений, вот они. Сумасшедшая, утверждающая, что она путешествует по планетам, сгорает, рождается в сосуде, конечно, последнее трудно отрицать, после увиденного, но все же во все остальное поверить довольно таки трудно. Главное, чтобы она была неопасна и, нам было, где ночевать, пока мы с братом не решим, куда же следовать дальше, если он теперь хоть куда-то сможет отправиться!
За узким проходом оказалась довольно крутая лестница, освещенная дневным светом, пробирающимся сюда сквозь щели в скале. Предстоял не легкий и долгий путь наверх.
Почему–то все шли молча, хотя довольно трудно было говорить, когда ноги сводит и совсем нечем дышать, но об отдыхе не Силэ ни Ретип, даже не заикались, не хотелось быть самой слабой среди нашей небольшой компании.
И вот, наконец, чудо, крутая лестница закончилась, мы оказались на ровной площадке, которая вела к высокой и тяжелой двери.
– Вот вы и дома, – улыбнулась Силэ, подходя ко мне и Ретипу и беря нас за руки,– простите, только там немного не убрано, я не ждала гостей, – засмеялась она и потянула нас за собой.
– Ты живешь здесь? – удивилась я,– Практически на самой вершине горы?
– А где же еще жить той, чьи крылья были потеряны? Ретип, милый, смелее открывай двери, ты наконец-то дома!
– Хорошо, – прошептал, Ретип и с грустью отпустив ее ладонь, потянул большое кольцо на себя, массивная дверь неохотно поддалась на легкое прикосновение мужской руки, бесшумно и мягко пошла вперед.
Тусклая комната наполнилось ярким и теплым светом Рутеуса. Свет приглашал в просторное и светлое помещение. Силэ уверенно вошла первой, Ретип, как большой и верный пес проследовал за своей хозяйкой, предварительно взяв мою руку и потянув за собой.
Делать нечего, я последовала за ним, понимая, что все это меня не очень то и радует, есть во всем этом какой-то подвох, но что именно, я пока не понимала.
Светлое помещение оказалось нескромным жилищем нашей новой знакомой. Огромная пустошь в скале была обустроена по последней моде нашего времени. Выбеленные стены, поднимались, вверх переходя в потолок плавно и незаметно, словно мы под куполом, умело созданным самой природой. По центру просторного зала свисала большая свечная люстра. На стенах в канделябрах по всему периметру зала так же располагались свечи. Но они не горели, ведь естественный рутенесный свет проникал сквозь множество окон в куполе и освещал эту комнату. Прямо напротив нас разместились большие распахнутые двери, которые приглашали на просторный балкон, сделанной так же не рукой человека. Мебели здесь практически не было, большой и удобный диван из дерева по центру, слева обеденный стол, и восемь стульев вокруг него. Рядом не большая кухонька возле открытого очага. По правой стене четыре не больших углубления в стене, так же наполненные светом, они чем-то напомнили мне комнаты, но только без дверей, а в каждой из них расположились деревянные кровати, собраны из массивного дерева, светлого цвета, в тон дивану.
– Проходите,– улыбаясь, позвала нас Силэ, это наш дом. Здесь я и обитаю последние несколько тысяч лет, совершенно одна. Моя спальня, располагается здесь,– показав на одно из углублений в стене, проинформировала она.
– Селена, ты можешь занять любую из четырех, и ты Ретип тоже можешь, – с непонятным блеском в глазах, сообщила она моему брату, надеясь на не понятную для меня реакцию с его стороны. Он ничего не ответил, только не много засмущавшись, покраснел.
С тех пор наша жизнь потекла своим размеренным и унылым чередом. Мы странствовали по планете, плыли во времени на меленькой лодочке по теченью, не задавая лишних вопросов и не ища ни каких смыслов, целую тысячу лет. Мы привыкли к мысли о бессмертие, пока однажды наши тела не износились и не сгорели в ярком огне. Это было жутко больно, ведь душа твоя, все еще находилась в этом дряблом и изношенном теле до последнего вздоха каждой его клетки. Но когда последняя из них погибла, все твое сознание погружалось в мягкое и теплое нечто, и растеклось по нему без остатка, чувствуя силу, и легкость в каждой новой клетке. Мы перерождались в новое тело, занимали его целиком, растущие в сосуде в горах. Тело росло очень быстро, казалось, это происходило всего лишь за несколько минут, но нет, мы находились в сосудах около восемнадцати месяцев, формируясь в полноценного человека. По истечению этого срока сосуд лопался и мы оказывались на мокром скользком полу в пещере где, когда то встретили Силэ.
После каждого нового рождения время летело все стремительней, меняя все на своем пути. Первобытные деревни росли, превращаясь в большие и современные города, сначала в ширину, но охватив собой всю планету, они активно стали расти в высоту. Освоив и это пространство, люди задались вопросом исследования того, что окружало нашу планету, они загорелись идеей покорить космос. Умелые руки и гениальные умы за какие-то жалкие сто лет придумали небывалые машины, которые сначала доставляли людей в темноту открытых просторов. Корабли росли, как и города, затем оставались на орбите, объединяясь в большие города, к которым как грибы после дождя росли космолифты по всей планете. Но после того, как Рутеус стал расширяться и поглотил Дейзу, первую планету, находившуюся рядом с ним, все изменилось. Космогород стал не просто очередной безумной идеей ученых, он превратился в шит, защищающий Хейзу от того, что еще совсем недавно вдыхало в нее жизнь, от погибающей звезды. И теперь, у всех на этой планете была лишь одна цель, выжить.
В этом безумие мы перерождались снова и снова, пока не прошло две тысяч лет.
4100 год. Хейза.
Сто один год пролетел как одно мгновенье, мы даже не успели оглянуться, как мир вокруг нас потускнел, сдал позиции, планета стремительно умирала, сколько было отведено ей и нам на ее лице, никто не знал, но мы, как и все жители Хейзы надеялись на возвращение космолета, который должен был вернуться и завершить свою миссию по поиску нового дома еще год назад. Но не новостей, ни самого космолета не было. Люди, остававшиеся на этой планете, искренне завидовали умиравшим своей смертью. Ученые прогнозировали планете еще не меньше тысячи лет, но в это никто не верил. Рутеус рос с небывалой скоростью, затмевая собой горизонт, его красный свет окрасил планету пугающим заревом. За последние сто лет он успел поглотить еще одну ближайшую к нему планету, и это пугало нас, оставшихся здесь. Население планеты сократилось вдвое, раньше их было больше двадцати миллиардов, а сейчас никто не мог сказать, сколько осталось людей. Самое страшное, что единственное, что позволяло нам всем просыпаться по утрам в этом красном мире, это космогород и его энергетический барьер, не дававший Рутеусу сжечь нас до тла.
Ученые ломали головы над тем, как спасти наши жизни, а космос молчал. И вот однажды, в одно ничем непримечательное утро, наши системы наблюдения за космосом уловили слабый сигнал, в котором говорилось о возвращении из ста летний миссии космолета. Мы нашли планету, торжественно заявили они в своем сообщении, которое тут же разлетелось по Хейзе, и весь мир ринулся в космогород навстречу своим героям. Радио, телевидение не уставало передавать нашумевшую фразу. И спустя неделю космогород ограничил впуск людей, ведь уже не мог вместить всех желающих встретить наших спасителей.