Система. Осколок Силы

Salifander

Внимание! Получено 96 ОС! (174/180)

Он просто свернул себе шею. Неужели… повезло? Нет, нет. Глупости какие. Просто у чтения чужих мыслей тоже есть недостатки. Монстр понял к чему могут привести мои действия, запаниковал и совершил ошибку. Да, именно так. А потому удача по-прежнему идёт на хрен. Максимум это могло быть божественное чудо, но не более того. В системных мирах живут же боги? Почему бы и на Полигоне им не быть? О-хо, кажется, я слегка устал. Надо бы дух перевести.

Интерлюдия. То, что осталось за кадром. Часть Первая.

…Гневно топнув ногой, она развернулась чтоб уйти. Но Фриц не мог ей этого позволить. Не теперь. Он твёрдо решил бороться за своё счастье, а потому не имел никакого права даже на малейшее отступление.

Он схватил девушку за руку. А потом нагнулся к её уху и прошептал: "Эльфа! Я люблю тебя! По-настоящему!"

«Ооооо!»

Эльфриде повернулась к нему, намереваясь безусловно сказать нечто невероятно гадкое и язвительное, но случайно взглянула в его бездонные глаза. Её сердце пропустило удар. Это больше не были глаза того мальчишки-заики, которого она когда-то полюбила.

Фриц изменился — обветренные губы, что так норовили растянуться в зловещую волчью ухмылку; взъерошенные беспокойным ветром спутанные длинные волосы; и эти зелёные, кошачьи глаза, что ярко сияли подобно двум изумрудам. Что-то прекрасное и волнующее было в этом взгляде. Глубокое и в то же время до нельзя простое. Словно ночь и сияние звёзд…

«Ну, же давай…»

Внутри у Эльфриде что-то заклокотало и разорвалось. Ей ужасно захотелось, чтоб Фриц обнял её, стиснул в своих сильных, мокрых от морской воды руках и дал волю бушевавшей внутри них обоих страсти. Ей стало жарко и мокро. Почти непреодолимое желание охватило её. Сердце так и заколотилось в горле.

В мгновение ока девушка преодолела разделявшие их два шага и впилась в Фрица своими страстными, жаждущими любви губами.

«ДА! Да! Наконец-то!»

И в этот момент её привычный мир рухнул. Эльфриде казалось, словно из неё вынули душу и бросили в пасть дикому зверю, что только что избежал петли палача. И чем яростней терзали её дикие звериные лапы, тем слаще и ненасытней становилась эта боль.

«Как же это прекрасно!»

Забыв обо всём, она отдавалась во власть этого нечеловеческого первобытного инстинкта, полностью подчинившись его властной воле. Их языки сплелись в бешеном страстном танце, а пальцы ожесточённо мяли друг друга в самых непристойных местах.

На долю секунды они прервались – и тут же с удвоенной яростью обрушились друг на друга, забыв о времени и пространстве. Казалось, что они слились в одно целое, став одной пульсирующей живой плотью. И тогда из глубин их естества вырвался неудержимый поток наслаждения. Они погружались в него всё глубже и глубже,

пока…

И именно в этот животрепещущий момент раздался грозный окрик:

– МИЛА! Тут осколки убрать надо!

От неожиданности девушка подпрыгнула, потеряла равновесие и низверглась с деревяного стула, на котором так самозабвенно качалась. Девятый же томик её любимого романа, выскочив из рук, совершил сальто мортале и улетел в неизвестном направлении.

«Вот ведь, на самом интересном месте!»

Хоть Миле и очень хотелось узнать, куда на этот раз дорога любви заведёт Фрица и Эльфриде, но ослушаться Дорана она никак не могла. Потирая свою ушибленную фрау, девушка поднялась с пола и как ни в чём не бывало прокричала в ответ:

– Уже иду!

Когда Доран думал о том, что всех работников, кроме Шефа, давно покинули силы, он здорово ошибся. Уж кого-кого, а Милаиды Пфайффер, это утверждение точно не касалось. Пожалуй, Мила была единственной из всех разнородных сотрудников бара Отто, которая могла бы трудиться день и ночь и при этом нисколечки не устать, продолжая и дальше радовать мир своим неиссякаемым, жизнерадостным настроем. Ни Доран, ни даже Шеф не могли соперничать с ней в этом плане. Но не обошлось здесь и без недостатков.

«Ах, надеюсь на этот раз их любящие сердца сошлись раз и навсегда и больше их ничто и никогда не разлучит. Вот и бы мне так…»

Поправив свой фартук и взяв метёлку с совочком, Мила незамедлительно направилась на зов своего старшего коллеги. Ммм, старшего коллеги…

Милаида уже не один раз думала над тем, как бы «сдружиться» с Дораном. Но сделать решительный шаг и наконец перевести отношения из дружески-рабочих во что-то большее, девушке мешала одна маленькая проблемка.

Хотя подобной проблемой страдала не только Мила, но и, буквально, каждая встреченная Дораном девушка. Никто не знал, было ли то врождённой особенностью или же какой-то чёрной магией, но факт остаётся фактом. Непримечательный с виду мужчина обладал поистине мистическим шармом, который наповал очаровывал всех женщин, не оставляя им не шанса на сопротивление любовным чарам.

Вот только была и обратная сторона медали. Несмотря на большой успех у противоположного пола, Доран не спешил пользоваться им по прямому назначению. Вместо этого он выдумал для себя настоящее хобби по переводу любовных стрелок (которое, к слову сказать, приносило половину всех чаевых заведения).

А действовал Доран весьма просто. Каждую встреченную барышню, которая хоть немного проявляла к нему интерес, он весьма ловким образом отшивал, сводя её с другим мужчиной. И его методы сватовства были столь эффективны, что буквально каждая третья парочка города Мительбурга была сформирована по его прихоти.

Именно это небольшое увлечение неугомонного бармена превратило, и без того весьма примечательное заведение, в своеобразную жемчужину города, которую так любили посещать туристы. Всё верно. Слава об «одноногой свахе» распространилась далеко за пределы Мительбурга, и все страждущие и мечтающие о любви люди стремились посетить этот бар.