Система
Шрифт:
– Уроды, - выскочил он из комнаты размахивая приобретённым недавно учебником, - уроды в натуре, - крыл Сергей, пока неведомых Денису личностей.
Убавив звук, Денис поудобней устроился на диване и приготовился слушать.
– Правильно дед говорил, что внук девятиклассник о Великой Отечественной ничего не знает, - откуда здесь на хрен, - вновь потряс он учебником, - что-то узнаешь? Ты знаешь сколько здесь отведено войне, в которой погибли десятки миллионов только с нашей стороны?
– Сколько?
– Двенадцать страниц, - скривил Сергей губы, - из которых две посвящены блокаде Ленинграда и каннибализму там процветавшему, а остальные десять доблестным Английским и Американским генералам и не менее доблестным их победам.
– Ну и что?
– Как что?
– возмутился Сергей, - отсюда у вас кретинов малолетних и складывается мнение, что немчуру разбил не дед, которого мы с тобой в больнице оставили, а заморские дяденьки.
– Да какая разница, это было чёрт знает когда.
– Разница в потерях, разница в памяти о героизме соотечественников. Своих, а не заморских.
Такую злость в его глазах Денис ещё не видел.
– У них за всю войну около трёхсот тысяч погибло, а у нас только при штурме Берлина триста с лишним. Это только один город, а городов и населённых пунктов деды наши за войну освободили десятки и десятки тысяч. Реки крови, понимаешь?
Злющее лицо Сергея пошло пятнами. Вновь тряхнув лживым учебником он продолжил.
– Масштабы войны, это тысячи километров, миллионы людей втянутых в мясорубку, миллионы павших, замученных, сожжённых. Наш народ понёс самые большие потери в этой войне. Столько сколько мы не потерял никто. Однако сегодня, детям нашим о доблести англосаксов рассказывают. А мы типа Ваньки дебилы только и можем, что в блокадах сидеть и друг друга жрать. Это не я говорю, это здесь так написано. Учебник мать их, ноги таким книгописцам выдернуть.
– Триста тысяч за город это много. Может и потерь столько, что на самом деле воевать не умеем?
– Не умеем?
– окончательно взъярился Сергей, - и это четыре года ведя непрерывные бои? Выбив сильнейшую армию мира с огромных территорий? Не смеши Денис. На то время это была мощнейшая и самая боеспособная армия мира с огромным опытом ведения действий. Наши деды в сорок пятом миллионную Квантунскую армию Японии в клочья за несколько недель разодрали.
– Тогда почему потери такие?
– Потому-что немцы тоже вояки достойные. Нам они сопротивлялись до конца, а союзничкам нашим, почти без боя территорию сдавали. Отсюда и потери наши, а все эти великие победы союзников есть лажа, которой нашим школьникам головы забивают. Они воевали, этого не отнять, но большинство их великих битв, по накалу и количеству участников, сопоставимы с нашими боями местного значения, которые из-за своей незначительности даже в вечернюю сводку не всегда попадали. Зато учебники у нас теперь во какие.
С досады Сергей размахнулся и запустил книгу в дальний угол спальни.
– Почему тогда детей так учат?
– Вот и мне интересно, - тихо, но разборчиво произнёс Сергей, - интересно почему мы своё великое и прекрасное грязью пачкаем, а чужое и часто гадкое чуть-ли не в ранг святынь возводим.
– А ведь и правда, - что-то припомнив признал Денис, - мне иногда тоже удивительно было, когда титулованные вроде люди, а такую ересь с экрана несут, что ушам собственным не веришь.
– Вопрос в том почему несут, - поддержал Сергей предложенную Денисом тему, - по скудоумию или за бабки.
– Ну дураками их точно не назовёшь.
– В том то и дело, что не назовёшь.
– Ты чего такой злющий то?
– озвучил Денис вертевшийся на языке вопрос.
– По-твоему нет повода?
– Может и есть, но с тобой этот повод как-то не вяжется.
– Думаешь если сидел, то ни родины, ни флага?
– Да, - кивнул Денис, - ты здесь и разбойничал, и грабил, а теперь гневом праведным пышешь. Смешно.
– Я народ свой не грабил, грабил некоторых его представителей, а это разные вещи.
– Скажи ещё бедным отдавал, Робин Гуд благодетель.
– Не надо путать палец с жопой. Родину в отличие от таких как ты я любил и люблю. Всё я спать. Завтра сидим на месте, меня не буди.
***
Ночью опять приснился старик. Сон, как было до этого, закончился едва успев начаться. Опять помолчали, посмотрели друг на друга, Денис взялся за старое и из жилища старца его тут же вышибло. Вышибло не в явь а как уже часто бывало в здание с оконной стойкой. Обрадовавшись возможности выяснить где же он находится Денис шагнул к стойке, но сновидение вновь изменилось, окунув Дениса в совершенно незнакомое место.
Себя обнаружил стоявшим под массивным навесом возвышающегося за спиной строения. Кожей чувствовал, интенсивное передвижение внутри здания. Слух ловил лёгкий гул голосов, обрывки звучащих сквозь громкоговоритель фраз, далёкий гул техники. Где-то сзади, разъезжаясь и сходясь обратно, шелестели автоматические двери.
Переключив внимание, Денис в первую очередь подивился синему, без единого облачка небу. Прогретый жарким солнцем ветерок ласково дул в лицо. Перед собой видел немалый по площади, разрезанный асфальтированными дорожками газон, по краям которого из просторных тумб, в небо тянулись пышные пальмы. Правее, в тени массивного навеса, держа в руках сумки и чемоданы собирались люди. К ним то и дело подъезжали автобусы и увозили пассажиров. По номерам машин, вывескам, одежде и внешности людей, определил, что находится не в России. Сей факт озадачил, Денис вновь попытался взять ситуацию под контроль, но и на этот раз ничего не получилось.
***
Проснулся отдохнувшим и в прекрасном расположении духа. Стараясь запечатлеть тающие образы, несколько минут лежал неподвижно. Лучше всего запомнилось небо. На фоне промозглой Московской погоды, тепло и солнце буквально отпечатались в памяти. Вспомнив автостоянку напряг память стремясь вспомнить номер одного из автобусов. Образ номерной таблички быстро таял, но Денис надеялся, что сможет определить страну принадлежности. Решив с этим не медлить поднялся с кровати. Умывшись вернулся в комнату собираясь осуществить задуманное и даже схватился за планшет, но пробившийся сквозь занавеску солнечный лучик напрочь отвлёк внимание.