Система
Шрифт:
Переваривая услышанное Сергей на какое-то время упёрся в пол невидящим взором. Переварив, зло посмотрел на Дениса и возмущённо выпалил.
– А какой тогда вообще смысл во всех наших злоключениях?
– Смысл прост. С набором критической массы система получила право ускорить процесс нашего уничтожения. На этом пути осуществлены два варианта глобального завершения.
– Ну насчёт капитана и ядерного удара я понял, а второй?
– Бактериологическая атака. Подробностей не знаю. Знаю, что кому-то из имеющих доступ к смертоносным образцам, система подменила реальность и заполучила агрессивную форму жизни, противоядия которой нет и в ближайшем будущем не предвидится.
– Подменила реальность?
– переспросил Сергей.
– Выходит я прав, думая, что все эти холодные головы конченные грешники?
– Грешники мы все. На Земле, кроме детишек малых других просто нет, таков наш мир, так он устроен. Холодные головы, это люди по тем или иным причинам переступившие доступные грани. Всех этих погонь и стрельбы, в обычных условиях не должно было быть, я должен был спокойно добраться до места и всё. Система знает о существовании прибора, знает о его активации. Она противостояла, потому путь наш оказался столь сложен.
– Путь не простой, - согласился Сергей, - единственное чего не пойму, это за каким лядом мы сюда припёрлись, почему всё это не нейтрализовать в Москве? Тем более и капитан вроде наш, и форму жизни опять же у нас тиснули.
– Прибор создан так, что наиболее эффективен в точке наивысшего напряжения на планете. В тысяча четыреста восьмидесятом, это было величайшее противостояние на реке Угра, сегодня эта точка здесь, в Мексиканском заливе.
– Здесь?
Сергей подошёл к правому борту, осмотрел пустынную водную гладь. Подойдя к противоположному, сделал то же самое. Задержавшись на дрейфующем неподалёку сторожевике ВМФ США, который сперва ринулся на перехват яхты, но благодаря манипуляциям Дениса с флотским командованием встал на её защиту, Сергей указал на корабль пальцем.
– Вот это гнилое корыто наивысшая точка напряжения на планете?
– Не корыто, а корабельный кок на его борту. Кок, который безумно любит зелёный горошек и потребляет его в невероятных количествах. Сегодня утром у кока случился запор, к вечеру слабительное даст результат и всем будет не сладко.
Сергей не улыбнулся.
– А если серьёзно, - продолжил Денис, - то не так давно именно в этой местности случилось то, что по критериям системы является шагом к осуществлению стоящих перед ней задач, а по мнению людей, величайшим преступлением в истории.
– Поясни.
– Адепты системы устроили диверсию на буровой вышке.
– Было дело, помню. Говорили авария, это случайность.
– Конечно случайность, по-другому никто не скажет. Так вот. Авария и предпринятые меры по её нейтрализации привели к тому, что именуемое Гольфстримом течение, испокон веков отвечающее за климат, замкнулось и быстро остывает. Климатическая система планеты получила сокрушительный удар. Уже сегодня есть последствия этой катастрофы. Землетрясения, цунами, наводнения, аномальные жара и холод в умеренных районах планеты, это звенья всё той же цепи. Дальше больше, уже при жизни ближайших поколений, огромная часть населённых территорий Америки и Европы станет абсолютно непригодной для жизни.
– Шутишь.
– поползли вверх брови Сергея.
– Каждые десять-двенадцать тысяч лет на планете и без того что ты услышал происходят глобальные перестроения. Это процесс стихийный и как-либо на него повлиять люди не могут. Мы сейчас на пороге планетарной перестройки, но когда она начнётся завтра или через тысячу лет сказать сложно. С точностью можно сказать, что убийство Гольфстрима начало этих процессов сильно приблизит.
– Ты радуешь меня всё больше, -вырвалось у Сергея, - ну натворили делов господа хорошие.
– Я к тому, чтоб ты понял, - люди, какими бы злыми и глупыми не были, никогда собственноручно не сделают то, что приведёт их к неминуемой гибели. За всем, что последнее время толкает людей к самоубийству, стоит безжалостная машина, которая руками человека, человека истребляет.
– А я думал, что всё это безумие, череда войн и революций устроены Американцами для спасения собственной экономики.
– Экономика, нефтяные войны, геополитика, всё это ширма. Пипл схавает, - грустно улыбнулся Денис, - и пипл реально хавает, - добавил он с обречением в голосе.
– Но и это не всё. Давно просчитано, что при любом развитии событий, будь то планетарная перестройка или вызванное отключением Гольфстрима похолодание, есть территория, которая при любом раскладе останется жизнепригодной.
– Сибирь.
– Она самая. Так вот. Система для скорейшего осуществления стоящих перед ней задач, бьёт во все без исключения уязвимые места. Приближение планетарной перестройки - это долгосрочная перспектива. В короткой перспективе система вынудит человечество развязать полномасштабную войну именно за территории Сибири. Как только процессы начавшиеся после катастрофы на буровой станут очевидны, в Западное общество будет вброшена идея тотального переселения. Людей поставят перед выбором, либо уничтожение Русского мира и аннексия наших территорий, либо мучительная смерть.
Сергей уже не комментировал, он просто дождался когда Денис продолжит.
– Учитывая вышесказанное и то, что на протяжении десятилетий посредством СМИ система активно культивирует ненависть к Русским и всему что нам дорого, на войну с радостью отправятся даже неподвластные системе люди, включая самых отъявленных пацифистов. И драться они будут не за страх, а за совесть. Поверь мне, если система осуществит эти планы все прежние вместе взятые войны, покажутся нам детским садиком.
– Выходит шансов у нас нет?
– Против планетарной перестройки при всём желании сделать мы ничего не сможем. Однако до того момента очень долго. Гораздо страшней, то что происходит сейчас. Я не знаю справится планета с атакой системы на климат или нет, но такой вариант безусловно имеет право на жизнь. С потерями, катаклизмами и неизбежными климатическими перестройками, но возможно массовой миграции не потребуется. Однако пока сознаньем самых развитых в технологическом плане государств через колониальную ширму управляет система, шансы уцелеть ничтожно малы. Эта война уже началась, система уже вторглась на территорию Русского мира. На дворе декабрь и война эта пока носит протестный характер, но очень быстро протест перерастёт в горячую фазу. Если взять за основу разделившие Русский мир пограничные понятия, то сегодня в подбрюшье России система готовит плацдарм для последующего вторжения.