Системный дед 2
Шрифт:
Все в этой жизни ошибаются. Так и оставшийся лучник, рискнув и использовав какую-то мощную атаку, что призвала замораживающую все на своем пути стрелу оказался на мгновенье открыт. Тут же, переместившись ему за спину, я уже хотел повторить так успешно показавшее себя заклинание пушка, как эльф разлетелся кровавыми брызгами, откинув и оглушив меня взрывной волной.
— Ради тебя, смертный, я принес в жертву собрата, гордись. — Услышал я, пытаясь подняться на ноги, эльфийского чародея, что неспешно шествовал в мою сторону. — За это ты будешь умирать очень долго и крайне
С каждым шагом тело чародея менялось, превращая его в огромную, примерно семи метров в длину, королевскую кобру, отчего его речь становилась похожа на шипение.
Магия отказывалась подчиняться, вызывая только строки системных сообщений о том, что я подвергся какой-то специальной атаке, что запрещает мне колдовать в течение двадцати минут. Один глаз не открывался, правая нога при сгибе вызывала дичайшую боль, а левая рука просто отказывалась работать.
— Хрен с тобой, червяк, сейчас я тебя на колбасу порублю. — Собравшись с силами, вытащил я из поясных ножен саблю и, с трудом поднявшись на ноги, двинулся в его сторону.
Правда дойти мне до него не дали. Не представляю каким образом, но паренек, что мне так понравился в своем выступлении на арене, с ревом раненого быка ворвался к нам прямо через огненный барьер. В один миг сгоревшая дотла одежда, раскаленная броня, что сейчас отваливались кусками и покрывающие все его тело страшные ожоги, казалось, не производят на него ни малейшего впечатления.
— Да что ты его кулаком то метелишь, балбес? — Прокряхтел я парню, что героическим прыжком запрыгнул на шею змеи и, обхватив ее ногами, раз за разом, впечатывал ей по темечку удар кулаком. — Лом из инвентаря достань, дурень! Послал же бог внука, тупой, как пробка, честное слово…
Глава 14
Однако лом оказался не нужен. Удары кулаков, словно тяжелые тараны, проминали голову змея. Огромная рептилия извивалась, пыталась кататься по арене и обвивать его кольцами, но все было тщетно. Словно какой-то механизм, внук наносил удар за ударом. Буквально десяток секунд понадобилось для того, чтобы огромный змей испустил дух и лежал около ног обгоревшего и тяжело дышащего Сергея.
— Ты, охламон, в курсе, что если бы я, случайно, при регистрации твою фотографию не показал, то сейчас мне было бы нужно твой пепел собирать по всей арене? — Тихо проговорил я Сереге, победно махая рукой беснующейся от счастья толпе орков. — Тебя бы купол сжег к чертовой матери.
— Я не мог сидеть, он бы тебя съел, я это видел. — Виновато наклонил голову Сергей. — У меня дар открылся животных чувствовать и их мысли.
— Ладно, хватит нюни распускать. — Оборвал я его. — Улыбаемся и машем. Ну и уходим медленно, пока никто не поднял вопрос о том, что фотография и ты — это не совсем одно и тоже.
— Да ладно тебе, дед. Система подтвердила же, что ты с командой выиграл. — Послушался меня Сергей и начал медленно двигаться за мной к выходу с арены.
— Ну система это одно, а традиции и разорившиеся на ставках — это другое. — Ухмыльнулся я, незаметно активируя кольцо для сбора трофеев. — Ты, кстати, подозрительно бодр для прожаренного. Тебе лечение нужно?
—
— А вот тут, думаю тебе нужно замолчать. — Остановил я его. — Как выйдем отсюда, перейдем в место по тише, так и расскажешь все, а то больно неожиданно это все выглядит.
— Только не нужно меня подвешивать вверх ногами или еще что-то подобное. — Улыбнулся Сергей. — Я могу доказать, что я — это я. У меня для тебя письмо от моей новой тети, которой ты дом завещал.
— Да верю я тебе, верю. — Проворчал я, глядя на таймер, который вел обратный отсчет до того времени, как я снова смогу колдовать. — На все миры не сыскать такого же кретина, что через огонь с таким же блаженным лицом прыгать будет.
— Ну я вообще-то в шлеме был… — Засопел Сергей.
— А то я морду твою не знаю в такие моменты. — Засмеялся я. — Наверняка такая же была, как в тот единственный раз, когда мы поехали с тобой мир посмотреть. Помнишь, как ты из машины сиганул за голодной и выброшенной кем-то собачкой. Ловил ее там по всему полю. И ведь главное, поймал.
— Да откуда мне было знать, что это шакал? — Махнул свой огромной лапой Серега. — Ну ведь выглядел-то он, как голодный пес? Да и обошлось все, никого не укусил.
— Укусишь тут, когда тебя сто килограмм жалости хватают и тащат в машину, попутно запихивая в тебя пирожки с капустой так, что пасть рвется почти. — Толкнул я его в плечо. — Помнишь, как мать визжала, когда ты его в машину запихивать начал?
— Вот ты к чему. — Улыбнулся внук. — С мясом они были, там продавщица перепутала. Говорю же, что я — это я. Да и не кричал там никто, собственно ты один и понял, что это не собака. Правда рассказать решил, только когда мы поехали и до ста километров в час разогнались. А вот там да, мама кричала и била тебя сумкой.
— Ну, может и так. Плохо уже помню. — Обошел я его, осматривая истинным зрением, благо оно работало даже сейчас. — Пошли прогуляемся туда, где народу поменьше. Посмотрю, что там Танюшка пишет.
— Хорошо мне не нужно тебя проверять. — Вздохнул внук, протягивая мне конверт. — Такой собаки-подозреваки тоже на все миры второй не будет. Екатерина Ильинична она. По крайней мере, так представилась.
— А ну цыц, мелкий. — Шикнул я на внука, забирая письмо. — Здоровая паранойя еще никому не вредила. Ну, давай почитаю.
Правда почитать не вышло. Как только я взял письмо, то оказался на втором этаже собственного дома. Передо мной сидела молодая, черноволосая и очень красивая девушка, что в данный момент размашистыми движениями пера писала что-то на развёрнутом перед ней пергаменте. Правда ей приходилось достаточно часто отвлекаться на маленького котенка, что норовил то залезть лапой в чернильницу, то поиграть с качающимся основанием пера. Не отставал от него и небольшой щенок хаски, что начинал плакать каждый раз, когда она переставала обращать на него внимание дольше, чем на пару минут.