Системный приход 4. Орки под Екатеринбургом

Зубов Константин

– А кто детей воспитывает? – ошарашенно спросил я.

– Дальнейшее участие в судьбе ребенка вариативно. Бывает, у кого-то из родителей, редко у обоих, появляется родительский инстинкт, тогда они могут в той или иной степени влиять, но обычно воспитанием занимается весь клан, плюс есть специальная группа наставников.

Описывая чуть ли не «О дивный новый мир» Хаксли, Иль, очевидно, считала схему абсолютно нормальной. Это же какую адскую модель общества можно построить в «мире испытаний» сейчас, если совместить хотя бы измененных системой эльфов и людей. У меня есть уникальная возможность самому

сделать это.

Я налил себе полный бокал и сразу ополовинил его.

– Близкие же эльфы, – продолжила девушка, – чаще всего детей не заводят. В развитых общинах по крайней мере. Они наслаждаются друг другом, свободой…

– Так друг другом или свободой? – снова не понял я.

– Когда пропадает свобода, рано или поздно появляется напряжение и оно усиливается, пока не пропадет та связь, что была, то взаимное уважение и доверие…

– Какое еще доверие, если они изначально свободны? – продолжал применять человеческую логику я. – Вы ж живете кучу лет, там, небось, по сотне партнеров у каждого…

– Зачем тебе другие партнеры, если ты близок с кем-то? – в свою очередь не поняла Иль.

– Тоже верно, – согласился я и допил остатки вина. – А дети, я так понимаю, один из факторов ограничения свободы?

– Именно.

– А бывает такое, что эльфы не находят по-настоящему близкого себе?

– Чаще всего так и бывает, – в голосе Иль послышалась грусть. – Я тебе как-то говорила, у нас не очень с эмоциями, и теперь мне кажется, я даже начинаю понимать почему.

Она отставила едва тронутый бокал и взяла шоколад. Оказывается, в их мире его не было, что объясняло стройность большинства из них. Пива, кстати, тоже.

– И почему же? – спросил я, так и не дождавшись продолжения.

– Мы слишком похожи между собой и у нас консервативная, продиктованная заботой о лесе, жизнь. Внешних врагов, кроме измененных темной магией диких зверей, нет. У нас нет возможностей для…

Иль замялась, подбирая слово.

– Самовыражение, творчество? – предположил я.

– Скорее первое. Трудно сблизиться с лишенным индивидуальности эльфом… А мы все в этом ограничены…

– Были, – прошептал я и положил руку ей на колено. – Были ограничены. Теперь мы в «мире испытаний» и что-что, а почва для развития индивидуальности тут богатейшая. Особенности, сложные ситуации, влияние других культур, потрясающие ребята, вроде меня.

Иль усмехнулась и накрыла мою ладонь своей.

– Это точно, Сашенька, ты лучший! – ее пальцы сжали мои. – Ты хотел рассказать про любовь.

Почему в такие моменты взгляд сразу падает на бутылку?

Хватит пока, а то с гномами пиво, сейчас вино, а мне воевать скоро. Конечно, жырность и некоторые навыки позволяют без вреда для здоровья пить гораздо больше, чем раньше, но все равно стоит взять паузу. Лучше с Лехой перед столбом водки накатим, хоть статы прибавит.

– Как я уже сказал, вопрос непростой. Философы и обычные люди несколько тысяч лет бьются над ним. И все разное говорят. Раньше, в основном, рассуждали в плоскости психологии, сейчас уже биологию и химию все активнее привлекают…

– А можно как-нибудь без воды? – сверкнув глазами, прервала меня Иль. – Сам что думаешь?

Я засмеялся и, притянув к себе девушку, поцеловал в губы. Только сейчас, услышав ее тон и увидев выражение

лица, я окончательно осознал, что Иль вернулась.

– Можно, моя хорошая! Я считаю, что любовь – это сначала вспышка эмоций, физическое и ментальное влечение, страстный секс и радость от познания другого, осознания его индивидуальности. Это первый этап, он самый яркий и длится у всех по-разному, от нескольких месяцев до нескольких лет. Второй этап, самый сложный – это притирка. Рассуждения о том, готов ли ты уступить в чем-то, что важно второму, и готов ли принять его, если он сам в ни в чем не уступит. Третий этап наступает для тех, кто пройдет второй. Это дружба, привязанность, доверие, желание прожить с этим человеком до конца жизни. Преодолеть с ним любые трудности. Здесь не такие яркие эмоции, но гораздо больше единения.

– Те, кто достиг третьего этапа, живут вместе до смерти? – с надеждой спросила завороженно слушавшая меня Иль.

Конечно, если не попадут в восемьдесят (или сколько там) процентов разводов.

– Не все так просто, – грустно сказал я. – Честно говоря, я не хотел бы сейчас тебя пугать, но если в двух словах… работа над отношениями – это как бы на всю жизнь. Куча книг написана про это, но многие продолжают наступать раз за разом на одни и те же грабли. Одному из партнеров покажется, что в другом месте лучше. Другому не понравится, что его подруга растолстела, или друг не уделяет достаточно внимания. Третий просто придумает себе обиду. Четвертому захочется по-новому испытать эйфорию от первого этапа. В итоге все эти дебилы вместо того, чтобы поговорить с самым близким человеком и прийти к решению, начинают творить дичь…

Я увидел слезы на глазах у эльфийки и понял, что меня занесло.

– Тут главное понимать все это и быть готовым… – попробовал вырулить я.

– А стоит ли любовь этих сложностей? – опустив глаза, прошептала Иль.

– Стоит! – уверенно сказал я. – Первый этап обалденный. Второй интересный. А третий, если не забывать, что вас двое, радовать друг друга и помнить, как все начиналось, долгий и…

– Уютный? – теперь эльфийка помогла мне найти слово.

– Да! Вы становитесь самыми близкими существами, вы знаете все друг о друге и готовы отдать друг за друга все.

– Я уже готова отдать ради тебя все, – не поднимая глаз, еще тише сказала Иль.

– Это ты просто не жила со мной и не прошла второй этап, – рассмеялся я.

Аккуратно убираю ее волосы, пальцы касаются нежной кожи, и вот она уже смотрит на меня.

– Я люблю тебя, Иль! И сдается мне, в нынешних условиях этапы пройдут быстрее и проще. У нас просто не будет времени на разборки.

– Главное, чтобы на секс было. Ты там что-то говорил про то, что он должен быть страстным.

– Конечно!

– Хорошо. Уже хочу посмотреть, чем он отличается от того, что мы делали раньше.

Я замер, затаив дыхание, наблюдая, как с любимой пропадает один предмет одежды за другим.

Ну что ж, сама напросилась! Где там моя «фуражка властелина»?

– Отмазался? – спросил Леха, когда я вернулся под навес и занял свое место.

– Она не спала несколько суток, плюс вино. Отдыхает.

– Не сказал?

– Нет.

– Звезда тебе завтра.

– Без сопливых. Где Андрей?