Сияние Красной Звезды
Шрифт:
— Ты изверг!
— Киселеву! — безапелляционно заявил «Мамонт» — Обещал ему тренировать тебя, собирайся на пробежку.
Леха уже был одет в синий тренировочный костюм сборной СССР по боксу. И где только выцыганил форму? Или это Киселев с ним рассчитался за тиранство?
— Все, встаю — я поднялся и покачиваясь отправился в ванную. Умылся, оделся, нацепил на пояс Волкман. В коридоре нас уже ждали охранники также обряженные в красные спортивные куртки. Жарковато им будет. Вчера днем в Вене было плюс двадцать семь. С другой стороны, где еще прятать пистолеты?
Мы спустились вниз и на выходе ко мне бросился какой-то азиат. Низенький, узкоглазый, в черном костюме. Точнее попытался броситься. И тут же
— Виктор-сан! — заверещал на приличном английском азиат — Я Сабуро. Из компании Сони. Буду вас снимать.
Японец продемонстрировал нам всем фотоаппарат. Неплохую такую зеркалку Никон. После чего был отпущен Вячеславом.
— Черт! — Леха ударил себя по лбу — Забыл про японца. Он вчера еще подходил, но у нас запарка была…
Мнда… Как же не хватает Клаймича, часть вторая. Из Лехи администратор, конечно, так себе.
— Хорошо, Сабуро-сан — я посмотрел на небо. Солнышко то припекает — Можете бежать с нами. Только вам в костюме будет… э… не очень комфортно.
— Никаких проблем! — заверил меня японец, делая первый снимок, как я цепляю на голову наушники Волкмана.
Шесть человек — пятеро советских граждан и один японский — вышли на знаменитую венскую Рингштрассе и затрусили вперед в бодром темпе. По круговому бульвару, который опоясывал весь центр австрийской столицы, бежали не одни мы. Десятки джоггеров и велосипедистов составляли нам компанию только в прямой видимости. Я врубил на плеере Кисс, ту самую «Я был сделан, чтобы любить тебя», которую так опрометчиво советовал Романову, и прибавил ходу. Под бодрую музыку и звон трамваев бег пошел на ура. Охранники у меня тренированные, Леха тоже тот еще атлет, а вот японцу приходилось туго. Он потел, пыхтел, но держался. Еще и фотографировать успевал. Проникнувшись страданиями жителя страны «восходящего солнца», я сбавил темп. И тут же вылезла новая проблема. Меня начали узнавать бегущие австрийцы. Улыбались, махали руками. Те, кто двигался в нашем направлении пристроились в хвост охранникам. Те, кто бежал навстречу, развернулись и… тоже пристроились к нашей «теплой» компашке.
На обратном пути над Рингштрассе раздался громкий стрекот и гул.
Я поднял голову — сверху кружил голубой вертолет. Прямо как из песни мультфильма про крокодила Гену и Чебурашку. Кто-то из наших позади меня тоже быстро сообразил и неплохим баритоном пропел:
«Прилетит вдруг волшебник В голубом вертолёте И бесплатно покажет кино…»Я засмеялся. Высунувшись из вертолета нас снимал, судя по логотипу на борту — оператор телеканала с незатейливым названием Programm 1 Прямо как в Союзе — 1 и 2 канал.
— Эх! Подпевай — я прибавил шагу и запел другую песенку из знаменитого мультика:
«Голубой вагон бежит качаясь вдаль….»Сзади к моему удивлению дружно подхватили:
«Скорый поезд набирает ход… Ах, зачем же этот день кончается, Пусть бы он тянулся целый год!»…И дальше мы еще более дружно, под удивленным взглядами австрийских бегунов, пропели:
«Скатертью, скатертью ДальнийК тому моменту когда мы допели куплеты и припевы про вагон, голубой вертолет уже отвалил, а количество фанатов вокруг разрослось до полусотни. Вот в таком обществе, мы и вернулись обратно в отель.
Раздав автографы, приняв душ и позавтракав, я начал названивать в Москву. Сразу нас не соединили — пришлось ждать.
— Витюш, как ты там? — взволнованным голосом поинтересовалась мама, когда нас все-таки соединили — По телевизору показывают какие-то ужасы. Антисоветские манифестации в Вашингтоне. Против договора с СССР. До драк с полицией дошло.
— Мам, ну я же в Вене! — резонно возразил я — Тут все спокойно! Как в морге.
Я вспомнил о несостоявшейся вербовке в клубе и поежился. Что-то тихо пока. А ведь Вячеслав 100 % доложил по инстанции.
— Хватит так шутить! Как там с едой? Тебя хорошо кормят?
— Просто отлично! — я начал рассказывать об австрийской национальной кухне, но был прерван — Ой, чуть не забыла тебе сказать. Звонил Бовин. Ну тот самый ведущий с ТВ.
— Я помню! Сам ему дал домашний телефон. Что он хотел?
— Приглашает в пятницу в Останкино. Будет прямой теле-мост Москва-Вашингтон. Советские граждане задают вопросы американцам, а те нам. Что-то про разрядку говорил…
Ага, дело сдвинулось с мертвой точки. После последнего эфира у Бовина, я вкинул идею телемостов Лапину. «Великий и ужасный Гудвин» советского ТВ, чье кресло сильно качалось после смерти Брежнева — воспринял идею на «ура». И пошел с ней сразу к Романову. Тому же в преддверии Вены и ОСВ2 срочно требовалось что-то «умиротворяющее». К чести Лапина, он не стал скрывать мое авторство. Так что все завертелось все очень быстро.
— В начале недели я уже буду в Москве — я почесал затылок — Так что успеваю на эфир.
— Витюш, я передам Бовину, если он еще раз позвонит — голос мамы напрягся — Меня беспокоит ситуация со школой.
— Мама, пожалуйста, не начинай снова! — я просто взвыл. Да, ситуация со школой сложилась тупиковая. Не сдав годовые экзамены и даже не появившись ни разу перед классной и директрисой, которые названивали маме, я уже в сентябре должен был поступить на первый курс юридического факультета МГУ. Как поступить? Не знаю. Веверс обещал все устроить с аттестатом и другими документами. К ним прилагался звонок «сверху» ректору. Вступительных экзаменов не предполагалось вовсе. Все это в глазах мамы выглядело дико. Впрочем, и тут генерал обещал поговорить. Но видимо, закрутился и…
— Мамуля, любимая! Обещаю все решить по приезду — я заторопился — Мне пора бежать, целую!
Попрощавшись, с тяжелым сердцем вешаю трубку. С учебой надо что-то делать. Без диплома нельзя, но и получать его с моим графиком придется опять по «звонкам». Уже сейчас вижу свои многочисленные пропуски, хвосты, не сданные сессии…
Поколебавшись мгновение, я достаю записную книжку, начинаю ее листать. Нахожу московский телефон Александры. Заказываю разговор. Надо, надо сделать «контрольный» звонок. Между нами все очень неопределенно, но меня явно влекло к этой женщине. Взять прибалтов с собой в Вену — я не мог. Все места в делегации были расписаны заранее, да и не нужна нам была подтанцовка для мини-концерта в Хофбурге. Мои размышления прервал звонок. Я схватил трубку. Пошли длинные гудки. Увы, никто не отвечал. Невезуха!