Сияющая Цитадель

Эддингс Дэвид

– Ты и вправду рассчитал все это на бумаге?

– Она дешевле, чем бушель новых арбалетных болтов.

– Сдается мне, что ты больше занимаешься расчетами и пригонкой своих прицелов, чем стреляешь.

– Верно, – согласился Халэд, – но, если сделать все как надо, стрелять приходится лишь единожды.

– Зачем мы тогда пришли так рано?

– Чтобы дать моим глазам привыкнуть к свету. Когда мне нужно будет стрелять, освещение будет непривычное – лунный свет, костры, да еще и первые отблески зари. Такой

свет изменчив, и я должен следить за тем, как он меняется, чтобы глаза не потеряли своей остроты. Кроме того, мне нужно отыскать Инсетеса и не упускать его из виду. Какой будет прок, если я убью его двоюродного брата?

– Я вижу, ты обо всем подумал.

– Кто-то же должен это делать.

Они ждали. В бледном свете луны песок берега, еще недавно бывшего морским дном, казался ослепительно белым, как снег, и ночной воздух дышал жгучим холодом.

– Опусти голову, Спархок, или задержи дыхание.

– Что?

– У тебя изо рта идет пар. Если кто-нибудь посмотрит сюда, он поймет, что здесь кто-то есть.

– Халэд, до них двести пятьдесят шагов.

– Зачем рисковать без нужды? – Халэд напряженно всматривался в похожие на муравьев фигурки рабочих, обтесывавших бревна.

– А что, императрица Элисун все еще преследует Берита? – спросил он немного погодя.

– Похоже, она оставила его в покое. Впрочем, думается мне, несколько раз она его поймала.

– Это хорошо. Берит, когда он был помоложе, был чертовски неуклюж. Ты знаешь, что он влюблен в твою жену?

– Да. Мы с ним как-то говорили об этом.

– И тебя это не беспокоит?

– Нисколько. Это просто безрассудная влюбленность, свойственная всем юнцам. Он не собирается ничего предпринимать по этому поводу.

– Мне нравится Берит. Из него выйдет хороший рыцарь – когда я вытрясу из него остатки дворянского воспитания. От титулов люди глупеют. – Он помолчал и заметил:

– На востоке небо светлеет.

Спархок взглянул на покрытую льдом гладь Тамульского моря.

– И правда, – согласился он.

Халэд развязал кожаный мешок, который прихватил с собой, и вынул кусок колбасы.

– Перекусим, мой лорд? – предложил он, вынимая кинжал.

– Почему бы и нет?

Слабые отблески света на востоке растворились во тьме – то, что называлось «ложная заря». Спархок так и не сумел получить удовлетворительного объяснения этому явлению, которое наблюдал много раз в годы изгнания в Рендоре.

– Нам придется ждать еще час, – сказал он своему оруженосцу.

Халэд что-то проворчал, привалился спиной к бревну и закрыл глаза.

– Я думал, ты должен наблюдать, – заметил Спархок. – Как ты сможешь наблюдать, если собираешься вздремнуть?

– Я не сплю, Спархок. Я хочу, чтобы отдохнули глаза. И потом, раз уж ты увязался за мной, понаблюдай сам.

Вскоре небо на востоке тронули отблески зари, на сей раз настоящей, и Спархок тронул Халэда за плечо.

– Проснись, – сказал он. Халэд мгновенно открыл глаза.

– Я и не спал.

– Что же ты тогда храпел?

– Я не храпел. Я просто откашливался.

– Целых полчаса?

Халэд слегка приподнялся и выглянул из-за бревна.

– Подождем, пока их не осветит солнце, – решил он. – Бронзовый нагрудник Инсетеса под солнцем засверкает, а чем ярче цель, тем легче в нее попасть.

– Тебе стрелять.

Халэд поглядел на трудившихся эдомцев.

– Я вот о чем подумал, Спархок. Они построили множество плотов. С какой стати им пропадать впустую?

– Что ты имеешь в виду?

– Даже если Беллиом растопит лед, капитану Сорджи понадобится несколько дней, чтобы переправить всех нас на ту сторону. Почему бы не использовать эти плоты? Сорджи высадит большой отряд на берегу в нескольких милях от пирса, который, судя по всему, строят на той стороне, а остальные обогнут риф на плотах, и мы обрушимся на строителей с двух сторон.

– Мне казалось, что тебе не нравятся эти плоты.

– Я смогу их исправить, Спархок. Нужно только взять два плота, укрепить один поверх другого – и у нас будет один надежный плот. Киргон мог привести на Северный мыс не только троллей. Зачем нам оставлять эти плоты в его распоряжении?

– Пожалуй, ты прав. Нужно будет поговорить об этом с Вэнионом. – Спархок поглядел на небо на востоке. – Солнце всходит.

Халэд перекатился и положил арбалет на бревно. Он тщательно проверил рамку прицела и приложил ложе арбалета к плечу.

Инсетес стоял на пне, залитый светом наполовину взошедшего солнца. Размахивая руками, он выкрикивал что-то непонятное, обращаясь к изможденным рабочим.

– Мы готовы? – спросил Халэд, прижимаясь щекой к ложу и щурясь сквозь прицел.

– Я готов, но стрелять-то тебе.

– Помолчи. Я должен сосредоточиться. – Халэд глубоко вдохнул, выдохнул часть воздуха и вовсе перестал дышать.

Инсетес, сверкая золотом в свете новорожденного солнца, все так же размахивал руками и кричал. Издалека доисторический титан казался маленьким, почти игрушечным.

Халэд медленно, целеустремленно повернул рычажок спуска.

Арбалет отозвался глухим ударом, тетива толщиной с веревку пропела басовитую песню. Спархок следил за летящим по дуге болтом.

– Готов, – удовлетворенно сказал Халэд.

– Болт еще не долетел, – возразил Спархок.

– Долетит. Инсетес мертв. Болт попадет ему прямо в сердце. Давай сигнал к атаке.

– Не слишком ли ты…

Толпа на краю леса разразилась горестными воплями. Инсетес медленно оседал назад, и окружавшие его воины из бронзового века заколебались и, едва он рухнул, исчезли.