Сизовград

Белик Владислав

– Бонифеева, я в жизни не поверю, что ты ни разу не села на Дорогова. Он же тебе с пятого класса нравится, – влез Коломов.

– Я еще девственница, – серьезным тоном говорила Даша.

– Ладно, забейте вы. Завтра все придут. Скорее всего, простуду подхватили. Они же рядом сидят всегда, – говорил Дануев.

– Мне вчера отец рассказал, что на самом деле маньяк убил уже троих, хотя в газетах и интернете пишут про два случая, – начал Коломов.

– Твой отец расследует это дело? – спросил Дануев.

– Да, но он просил меня не рассказывать факты

из дела… – задумался Коломов и понял, насколько он болтлив, но это же его друзья, так что они имеют право знать. – А так, он сам делится со мной всем, что знает.

– Прям всем? Расскажешь подробнее, как он их убивает? А то мне вчера какие-то странные вырезки из статей кидал Антошенька в ВКонтакте. Там писали про маньяка, что он насилует жертв – и мальчиков, и девочек – и потрошит их, – с ужасом говорила Даша. – Мне даже страшно было читать про все это.

– На самом деле, нет. Все намного страшнее, – начал Коломов. – Он освежевывает их.

– Это как? – спросила Катя.

– Филимонова, ты не знаешь, что это за слово? – небрежно спросил Коломов, явно указывая на ее недалекость.

– Я тоже не знаю, – сказала Бонифеева.

– Это когда снимают кожу живьем, – пугал всех Коломов.

– Да не ври ты. Как можно с человека живьем снять кожу? – влез Дануев.

– Если закрепить тело – то легко. Только человек умрет скорее от болевого шока или от потери крови. Только представь: снимать кусок за куском. Уф, – говорил Коломов.

Всех пробрало до косточек, даже Коломова.

– Он сначала убивает их, сто процентов, – говорил Дануев.

– Конечно убивает. Мне так папа сказал, – гордо говорил Коломов.

– Вечно ты своим папой кичишься, – влезла Филимонова.

Коломов сразу притих. Для Кати тема отцовства была чем-то запретным, нежеланным. Она всегда говорила, что у нее нет отца и никогда не было. Хотя все прекрасно знали, что это не так.

С самого детства Катя ненавидела своего отца. Он ее бил за каждый проступок. Мать не могла прикрыть девочку, иначе сама получила бы нагоняй от своего мужа. Девушка лишний раз старалась не злить его, чтобы не получить оплеуху от главы семейства. С какими-либо просьбами обращалась только к маме. Катя прекрасно понимала, что мать сама не хочет с ним жить. Когда она заикнулась о разводе, в нее полетел нож и встрял прямо в деревянную дверь рядом с головой мамы. Этот момент Катя запомнила на всю свою жизнь. Ей хотелось вернуться в тот вечер, вытащить нож из двери и вонзить его в толстое брюхо отца. Со временем мама привыкла и стала потакать отцу во всех избиениях дочери. Иной раз сама ему жаловалась на дочь. Наверное, она не хотела получать агрессию в свою сторону и тем самым направляла дурь отца на дочь.

– Ладно, давайте подождем вечера. Софа нам сама все расскажет, – через какое-то время подал голос Дануев.

– Так будет лучше, – подтвердил Коломов.

– Сдаем листочки, – закричала Надежда Витальевна.

– Какие листочки? – спросили хором ребята.

– С самостоятельной работой, – сказал учитель.

– Вы же нам ничего не задавали! – возмутился Коломов.

– Пятнадцать минут назад я дала вопрос и сказала на него отвечать на отдельных листочках. Вы меня не услышали? – закричала Надежда Витальевна.

– Услышали… – тихим и печальным голосом сказал Коломов.

– Тогда в чем проблема?

– Ни в чем, извините, это глупая шутка, – оправдывался Коломов, шаря глазами по классу в поисках отличников, у кого можно списать.

– Время! Сдаем листочки!

Коломов, Филимонова, Дануев и Бонифеева получили двойку за урок биологии.

***

Близился вечер. Солнце медленно спускалось к краю земли. За целый день город полностью высох от вчерашнего дождя, ни одной лужи на улицах Сизовграда. София готовилась выходить из дома, как перед ее лицом резко появилась мать.

– Ты никуда не пойдешь!

– Почему?

– По городу буйствует маньяк. Ты же видела сегодняшнюю картину.

– Ты же знаешь, что я хорошая и осторожная девочка! Я не дам себя в обиду, – София пыталась задобрить мать.

– Я это знаю и очень сильно боюсь, что с тобой случится такое… – нервничала мать.

– Ничего со мной не случится. Даю тебе слово. Я с друзьями собираюсь дома у Даши. Мы посидим несколько часов, и я вернусь домой. Честно.

– Нет, я против. Если ты не успокоишься, то я позову отца.

– Если мне папа разрешит, ты не будешь противиться?

– Нет, я соглашусь с ним.

– Хорошо.

София пошла в комнату родителей. На кровати, закутанный в плед, с чашкой чая в руке сидел папа. Дочка подошла к нему и крепко обняла.

– Папуля, как ты себя чувствуешь?

– Более-менее. Горло, вроде, не болит. В жар бросает. Думаю, денька два, и я приступлю к работе. А ты как себя чувствуешь после сегодняшнего утра?

– Получше, мне не страшно, честно. Просто утром я немного растерялась. Никогда не видела трупы, тем более такие.

Ира наблюдала за разговором со стороны. Сложила вместе руки и оперлась на дверной косяк.

– Тебе нельзя бояться мертвых. Ты же хочешь пойти в мед. Там происходят вещи куда страшнее, чем лежащий смирно труп.

– Какой мед? – вмешалась мать. – Она еще людей будет резать? Ну уж нет!

– Мам, хватит со мной ругаться. Целый вечер кричишь, – возмутилась София.

– Действительно, Ир, хватит. Ты сегодня сама не своя.

Ира замолчала и кинула осудительный взгляд на Кирилла.

– Пап, еще не ночь, правильно? – аккуратно подошла к разговору София.

– Пятерка за сообразительность, – пошутил отец.

– Я бы хотела погулять, а мама меня не пускает, говорит, что ты решаешь все в семье, – продолжила Софа.

– Ты же прекрасно знаешь, какое положение в городе.

– Да, знаю, но я всего лишь к Даше. Мы посидим в квартире и не будем никуда выходить. Если вы так за меня переживаете – вызовите мне такси туда и обратно. Я вам буду звонить каждый час. Честно, папуль. Меня там друзья ждут.