Скала Прощания. Том 2
Шрифт:
Теперь, сорок лет спустя, сидя в монашеской келье в Санцеллане Эйдонитисе, Изгримнур вспоминал и улыбался. Тот момент, когда Джон нервно точил свой меч, был на его памяти единственным, когда король испытывал подобие страха – по крайней мере перед сражением.
Герцог фыркнул. Замечательный старик уже два года лежит в могиле, а его друг Изгримнур сидит и страдает, в то время как должен исполнять свой долг во благо королевства Джона.
«Если Господь пожелает, Диниван станет моим герольдом. Он наделен умом и сумеет убедить Ликтора Ранессина встать на мою сторону, и мы найдем Мириамель».
Он
Кадрах нервничал все сильнее. Они уже довольно долго ждали Динивана в его кабинете. Колокол на башне Клавин только что пробил одиннадцатый час.
– Он не вернется, принцесса, а я не знаю, где находятся его личные покои. Нам пора уходить.
Мириамель в задней части кабинета секретаря заглядывала сквозь щель в занавеси в большой зал для аудиенций Ликтора. Из-за того что в нем горел единственный факел, казалось, будто фигуры, нарисованные на высоком потолке, плавают в грязной воде.
– Зная Динивана, могу предположить, что его личные апартаменты находятся рядом с тем местом, где он работает, – сказала Мириамель, которая, услышав беспокойство в голосе монаха, снова почувствовала некоторое превосходство. – Диниван сюда вернется. Он даже свечи не погасил. Что ты так волнуешься?
Кадрах поднял голову от бумаг Динивана, которые старался незаметно просмотреть.
– Я был на сегодняшнем банкете. И видел лицо Прайрата. Он не привык, чтобы ему не подчинялись.
– Откуда ты это знаешь? И что делал на банкете?
– То, что было необходимо. Держал глаза открытыми.
Мириамель вернула занавес на место.
– Ты полон скрытых талантов, не так ли, Кадрах? Где ты научился открывать двери без ключа, как, например, в эту комнату?
У Кадраха сделался обиженный вид.
– Вы же сказали, что хотите с ним встретиться, миледи, и потребовали, чтобы я вас к нему отвел. Я подумал, что будет лучше войти внутрь, чем стоять в коридоре, дожидаясь, когда мимо пройдет охрана Ликтора или какой-нибудь монах, и они захотят узнать, что мы делаем в этой части Санцеллана.
– Похититель, шпион, мастер владения отмычкой – необычные таланты для монаха.
– Можете потешаться надо мной, если вам так хочется, принцесса. – На лице Кадраха появилось выражение, очень похожее на стыд. – Я не выбирал такую жизнь, или, точнее, думаю, принимал неправильные решения. Но увольте меня от ваших нападок до тех пор, пока мы не выберемся отсюда и не окажемся в безопасности.
Мириамель села в кресло Динивана и потерла замерзшие руки, посмотрев на монаха своим самым спокойным взглядом.
– Откуда ты родом, Кадрах?
– Я не хочу об этом говорить, – покачав головой, ответил он. – Моя уверенность в том, что Диниван не вернется, становится все сильнее. Мы должны уходить.
– Нет. И, если ты не перестанешь это повторять, я закричу. И тогда мы увидим, что сделают стражники Ликтора.
Кадрах выглянул в коридор и быстро закрыл дверь.
– Миледи, прошу вас, умоляю, ради вашей собственной жизни и безопасности, пожалуйста, давайте уйдем отсюда прямо сейчас. Близится полночь, и угроза вашему благополучию с каждым мгновением становится все серьезнее. Просто… поверьте мне. – В его голосе появилось настоящее отчаяние. – Мы не можем больше ждать…
– Ты ошибаешься. – Мириамель нравилось, что к ней вернулся контроль над ситуацией. Она положила ноги в сапогах на заваленный бумагами стол Динивана. – Я могу ждать всю ночь, если потребуется. – Она попыталась снова наградить Кадраха суровым взглядом, но он расхаживал по кабинету у нее за спиной и ничего не заметил. – И мы не станем убегать посреди ночи, точно безмозглые идиоты, не поговорив сначала с Диниваном. Я доверяю ему гораздо больше, чем тебе.
– И, полагаю, тут вы правы.
Кадрах вздохнул, нарисовал в воздухе знак Дерева, затем взял со стола одну из толстых книг Динивана и опустил ее на голову Мириамель, которая тут же потеряла сознание и соскользнула со стула на застеленный ковром пол. Проклиная себя, Кадрах наклонился, чтобы ее поднять, и замер, услышав в коридоре голоса.
– Ты действительно должен уйти, – сонно проговорил Ликтор. Он сидел, откинувшись на подушки на своей широкой кровати, на коленях лежала открытая книга «Эн семблис эйдонитис». – Я хочу немного почитать перед сном. Тебе необходимо отдохнуть, Диниван. День сегодня выдался трудный для всех нас.
Его секретарь отвернулся от разрисованных панелей на стенах, которые изучал.
– Хорошо, только не читайте слишком долго, Ваше Святейшество.
– Не буду. У меня быстро устают глаза при свете свечей.
Диниван мгновение не сводил с Ликтора взгляда, потом, неожиданно для самого себя, опустился на колени, взял его правую руку и поцеловал кольцо из иленита, которое тот носил.
– Да благословит вас Бог, Ваше Святейшество.
Ранессин посмотрел на него с беспокойством, смешанным с любовью.
– Похоже, ты действительно устал, дорогой друг. Ты очень необычно ведешь себя сегодня.
Диниван встал.
– Вы только что отлучили от Церкви Верховного короля, Ваше Святейшество. И это событие сделало прошедший день исключительно необычным, разве не так?
Ликтор отмахнулся от его слов.
– Это ничего не изменит. Король и Прайрат все равно будут делать, что захотят. А люди станут ждать, что произойдет дальше. Элиас не первый правитель, лишившийся расположения Матери Церкви.
– В таком случае почему вы это сделали? Зачем выступили против него?
Ранессин наградил его проницательным взглядом.
– Тебя послушать, так это не было твоим самым сильным желанием. Ты лучше других знаешь, почему я так поступил: мы не должны молчать, когда зло вылезает на свет, и не важно, есть у нас надежда что-то изменить или нет. – Он закрыл книгу. – По правде, я очень устал и вряд ли смогу читать. Скажи мне честно, Диниван, у нас есть хоть какая-то надежда?