Скалы и грезы Электрет
Шрифт:
Атехейн зачастую себе казался змеем-альбиносом. Вроде бы та же порода, тот же вид, но от собратьев отличается радикально. Единственное – его изъян скрывался внутри, а не снаружи, потому не был очевиден окружающим.
До приезда Аметист он и сам не понимал, насколько сильна в нем тяга к неведомому. Неудержимое любопытство тянуло его к девушке иной расы и культуры.
Страсть к непознанному, желание открыть что-то новое у эшеминов считалось недостатком. Зачем стремиться неведомо куда и рисковать собой, если можно спокойно продолжать делать
А если все начнут нестись сломя голову и творить эксперименты, это ж может привести к катастрофе!
Примерно так изъяснялись старейшины на ежегодных выборах в Совет Аламеды. Горожане сдержанно аплодировали и выбирали самого консервативного из них, чтобы ни в коем случае не произошли какие перемены.
Даже проклятие такое существовало, «Чтоб тебе жить в эпоху перемен!»
К счастью, столь страшных событий в истории эшеминов не случалось уже так давно, что и хроники не упомнят.
Увы, кристаллы не вечны и тоже имеют срок годности. Иногда их приходится переписывать, чтобы не потерять ценную информацию. При копировании нередко терялись отдельные главы, искажались рисунки, так что сведениям, которым более пятисот лет, относиться стоило с известным скептицизмом.
Лепешка из ближайшего магазинчика не сильно отличалась от тех, что Темея положила им вчера с собой. Ами даже всерьёз заподозрила, что хозяйка дома просто погрела готовые, купленные в аналогичной лавке.
Сегодняшнее занятие медитацией прошло практически идентично предыдущему. То есть Аметист чуть не заснула.
Зато «теория минералов» ее порадовала. Сухощавый эшемин средних лет по имени Вохкинн довольно занудно, но подробно рассказывал об ископаемых, добываемых вблизи Аламеды. Поскольку мрамора, например, Ами никогда до этой поездки не видела, она забросала преподавателя вопросами. Благо любопытство в рамках избранной профессии очень даже поощрялось. Это означало вовлеченность будущего специалиста, заинтересованность в обучении, а значит, с большой вероятностью – качественную работу впоследствии.
Пусть Ами и человек, но к концу урока Вохкинн об этом благополучно забыл, вместе с девушкой увлекшись описанием различных пород мрамора и их технических характеристик.
– А вот кристаллы для записи информации, они где добываются? – поинтересовалась она напоследок, чувствуя, что время занятия неумолимо истекает.
Эшемин не сдержался и фыркнул, мигом вспомнив, что перед ним дикарка, не знающая элементарных вещей.
– Их не добывают. Они сами появляются. – тоном, которым обычно ребенку сообщают, что планета круглая, ответил Вохкинн. – А подробности вы можете уточнить у многоуважаемой Темеи. Она как раз работает в хранилище кристаллов.
Небольшой кивок в сторону Атехейна уточнил, какую именно Темею подразумевают. Его мать.
Все-таки фамилий у эшеминов не было, лишь имя рода, а список имен конечный. Иногда случались недопонимания.
Сердце Ами забилось быстрее, как всегда перед неким захватывающим приключением.
Информационные кристаллы и все связанное с ними вызывали в ней какой-то нездоровый интерес. А то, что довольно близко знакомый ей челове… эшемин оказался вовлечен в процесс их изготовления, и вовсе воспринялось как знак свыше.
Глава 14
Аметист едва дотерпела до вечера.
Не терпелось задать все интересующие ее вопросы, но девушка понимала, что напрыгивать на даму прямо с порога не слишком вежливо по любым правилам приличия. А потому сдерживалась изо всех сил.
На ужине ее буквально распирало от любопытства, так что она старательно запихивала в рот куски покрупнее, чтобы не начать болтать.
Темея заметила энтузиазм, с которым гостья поглощала приготовленные ею блюда и умилилась.
– Похоже, ты привыкаешь, обживаешься. – обратилась она к Ами.
Той этого и надо было.
Раз старшая сама начала разговор – можно и поднять интересующую тему. Незаметно, исподволь.
– Да, мы были сегодня в библиотеке. – сообщила Аметист радостно, не замечая, как покраснел Атехейн и удивленно приподняли брови его родители при этом непринужденном «мы». – Я никогда не видела такого интересного способа хранения информации. Надо же, кристаллы. А из чего их делают? Мне сказали, они сами появляются, но это же невозможно!
– Не совсем так. – поправила ее Темея. – Если хочешь, послезавтра можешь прийти ко мне на работу. Я как раз хранитель кристаллов, в том числе занимаюсь их сортировкой и выдачей.
– О, как интересно! Обязательно приду! – пообещала Ами, кусая себя изнутри за щеку, чтобы не разразиться восторженными воплями и не пуститься в пляс прямо тут, вокруг стола.
С момента приезда в Аламеду она постоянно ловила себя на излишней эмоциональности. Девушка и раньше была довольно-таки восторженной особой, быстро увлекающейся и подверженной перепадам настроения. А здесь, среди флегматичных до каменности эшеминов, она себя зачастую чувствовала настоящей истеричкой, не способной справиться с собственными реакциями.
Возможно, сказывался избыточный энергетический фон, к которому она не привыкла. Слишком много сил, отсюда выбросы в виде неудержимого энтузиазма и желания куда-то бежать и что-то делать, неважно что.
После того, как Ами пообещали показать таинственный процесс появления камней, ждать стало еще сложнее.
К счастью, рабочая неделя у эшеминов отличалась от человеческой, по мнению девушки, в лучшую сторону. Они трудились всего три дня, после выходной, и снова три рабочих. При этом в разных заведениях этот ритм различался, и получается всегда можно было отыскать открытый ресторан, скажем, или попасть на особо интересную лекцию другого потока, вне расписания.