Скандалы советской эпохи
Шрифт:
Выбил у меня бокал с шампанским и сильно ударил.
Инна, ни слова не говоря, наблюдала за нами.
Я хотела уйти в другую комнату, но Саша меня не пустил…
После мы поехали не на Арбат, а в Чертаново к Верочке и Витюше.
Увидев меня, Вера ахнула.
Саша достал лед из холодильника, положил меня в большой комнате на тахту, встал на колени и стал делать мне ледяные компрессы, все время твердил: «Прости! Прости меня! Я люблю тебя!»
У меня поднялась температура.
Вера и Витюша не спали всю ночь, были рядом со мной и Сашей. На следующий день вызвали врача, сказав, что я упала. Врач выписал мне бюллетень, и я две недели отлеживалась у Верочки и Витюши. У Саши было свободное время от съемок, и он
Как Олег оскорбил Тодора
(Олег Ефремов)
В начале ноября 1973 года в Болгарии гастролировал МХАТ. Труппа привезла два спектакля: классику «На всякого мудреца довольно простоты» и постановку из современной жизни «Сталевары». Причем, если первый был встречен на «ура» (в нем были заняты «старики» МХАТа), то «Сталевары» столь шумного успеха не имели. Видимо, болгарские зрители не захотели разбираться в производственных проблемах тяжелой металлургии. А потом грянул скандал, когда главный режиссер МХАТа Олег Ефремов прилюдно оскорбил самого генсека Болгарской компартии Тодора Живкова. Вот как об этом вспоминает В. Шиловский:
«При Олеге Николаевиче Ефремове несколько лет был такой человек, Монастырский. Мы звали его „заместитель по трезвой части“. Он ничего не ставил, был ассистентом каких-то спектаклей. Но всем рекомендовался, что он постановщик. Он был при Ефремове ежесекундно, ежеминутно. Глаз не спускал. Но в самый ответственный день проглядел.
После спектакля всех артистов пригласили в правительственную ложу. Я вошел первый, чтобы подготовить, кто где сядет. Иногда это бывает очень важно. Вдруг вижу: в центре стола, на месте Тодора Живкова (тогдашний лидер КП Болгарии. – Ф. Р.), спит человек в тарелке с салатом. Сначала я ничего не понял. Сделать уже было ничего нельзя. Потому что сзади слышались шаги. Я только охнул, и уже начали входить Яншин, Массальский, Прудкин, Станицын. А с другой стороны к почетному месту направлялся Живков. Остолбенели обе стороны. Человек этот был очень талантливый, «интуиция» работала. Голова оторвалась от салата. И Ефремов увидел Живкова. Наверное, какие-то мысли были, потому что Ефремов секунду помолчал, а потом сказал:
– О! Ебтать. Привет, Живков. – И голова упала обратно в салат.
На что Живков как интеллигентный человек отреагировал совершенно спокойно.
– На здравие, Олег, – кивнул он.
Вошли мальчики, подняли художественного руководителя МХАТа и унесли. На следующий день старикам во главе с Ефремовым вручали медали Димитрова. И поздравлял их Тодор Живков…»
Семеро одного ждут
(Всеволод Бобров)
23 декабря 1973 года в эпицентре громкого скандала вновь оказался знаменитый хоккейный тренер Всеволод Бобров. В качестве старшего тренера сборной клубов Москвы он в тот день должен был отправиться в поездку по США. В аэропорт Шереметьево он договорился приехать вместе с руководителем делегации Николаем Корольковым, президентом Федерации хоккея СССР. Однако тот к месту встречи по неизвестной причине опоздал, из-за чего они приехали в аэропорт чуть ли не с часовым опозданием. Все это время возмущенные задержкой вылета пассажиры (а среди них были высокопоставленные столичные чиновники и иностранцы) требовали от экипажа немедленного вылета. А летчики сначала вешали им на уши лапшу, убеждая, что самолет не может взлететь из-за технической неисправности, а когда кто-то из «высоких» пассажиров пригрозил им суровыми карами, честно признались, что ждут самого Всеволода Боброва. После этого возмущение пассажиров достигло еще большего накала. «Подумаешь, важная птица – Бобров!» – содрогался салон от возмущенных выкриков.
Забегая вперед скажу, что командир воздушного корабля сумел в полете наверстать упущенные минуты и сумел посадить самолет в Нью-Йорке в точно назначенное время. Однако этот инцидент в тот же день попал в сводку происшествий по городу, а оттуда эта информация немедленно пошла наверх – в ЦК КПСС. У Боброва в тамошнем отделе спорта было много недоброжелателей, которые только и ждали повода, чтобы «прищучить» знаменитого тренера. Но поскольку виновник скандала находился за пределами родного Отечества, было решено отложить «разбор полетов» на потом. В итоге эта история вышла тренеру боком: спустя некоторое время его отстранили от руководства национальной сборной по хоккею.
С чего начиналась «фанера»
(София Ротару)
София Ротару долгие годы считалась в советской эстраде певицей № 2 после Аллы Пугачевой. Причем вызвано это было не только тем, что в творческом отношении Пугачева была сильнее (одних шлягеров у нее каждый год выходило по нескольку штук), но и тем, что Ротару всегда сторонилась всяческих скандалов, из-за чего ее имя очень редко трепалось досужими сплетниками. И это обстоятельство также влияло на степень популярности певицы.
Однако сказать, что Ротару вообще не попадала в скандальные хроники, было бы неверным. Например, еще на заре ее славы в эстрадной тусовке стали распространяться слухи, что Ротару не имеет голоса и поет исключительно под «фанеру» (по тем временам это считалось среди артистов, которые практически все пели «вживую», страшным грехом). А поводом к подобным разговорам стал инцидент, который произошел во время записи популярной телепередачи «Песня года» в декабре 1973 года. Там Ротару исполнила песню Евгения Доги «Мой белый город» под фонограмму – единственная из всех участников передачи. Много позже этот инцидент прокомментировал сам Е. Дога. Поведал же он следующее:
«Ротару давно не поет. Потому что с 1974 года она уже делать это не может физически. Хотя современная техника позволяет Ротару записывать песни по нотам. Есть у нее своя засекреченная студия в Киеве. Потом, на концертах, крутятся пленки. С телевидением вообще нет проблем – там всегда фонограмма. Обман страшнейший.
В свое время я ее умолял поберечь голос. Но муж певицы Толик создал «Руту» (ансамбль «Червона рута». – Ф. Р.) и начал жену здорово эксплуатировать. По четыре концерта в день. Бедная женщина после них не могла даже кушать. Соломинкой стала. И все оправдания: «Вот мы хотим машину купить, дом, дачу…» Жажда денег Толика сгубила великолепную певицу.
А раскрыл эту беду Юрий Силантьев (он был главным дирижером оркестра ЦТ. – Ф. Р.). Он терпеть не мог, когда пели «под фанеру». В 1973 году «Мой белый город» стал песней года. Ротару ее спела в полную силу. Силантьев сиял. И эту песню включили в финальную передачу «Песня-73». Но спеть «вживую» София уже не смогла. К этому моменту у нее оказались порваны голосовые связки, и Юрий Васильевич затеял страшный скандал: «Что значит не петь на сцене?» Только и ему деваться было некуда. Вожди повелели… С тех пор Ротару работает только под фонограммы…» (Отметим, что на видеозаписи видно, как Ротару исполняет песню на дальнем от Силантьева конце сцены, а оркестранты сидят без движения. – Ф. Р.).
Чуть позже Ротару прокомментировала это заявление следующим образом:
«Одно время у меня на голосовых связках от перенапряжения появились узелки – как полипы. Лечатся они операционным путем. Через это прошли практически все наши звезды, и не по одному разу. После операции мне строго-настрого наказали молчать два месяца и ни в коем случае не петь. А я не послушалась, и начались осложнения. После повторной операции я месяц вообще не говорила. Год не работала. Из-за этого, наверное, и пошли слухи, что Ротару больше не сможет петь и работает только под фонограму.