Скандалы советской эпохи
Шрифт:
Кстати, это была не последняя атака на Борзова на тех играх. Вскоре уже радиостанция «Радио Канада» передала сенсационную новость о том, что Борзов… попросил политического убежища. Эту «утку» тут же подхватили многие мировые издания. Нашей делегации пришлось собирать пресс-конференцию, на которой было официально заявлено, что Борзов никуда убегать не собирался. Разве что на беговую дорожку. И наш спринтер это наглядно продемонстрировал: завоевал вторую бронзовую медаль – на этот раз в эстафете 4x100 метров.
Но самый громкий скандал грянул под занавес Олимпиады. И опять в эпицентре его оказался советский спортсмен. 29 июля по одному из каналов телевидения в главном пресс-центре игр диктор зачитал экстренное сообщение о том, что советский
В тот злополучный день Немцанов занял в прыжках 9-е место, хотя шел на призовое. В итоге тренеры приняли решение отстегнуть его от сборной, которая сразу после Олимпиады должна была ехать в Америку, чтобы участвовать там в гостевой встрече пловцов СССР – США. Немцанов, естественно, расстроился. А тут ему еще кто-то из коллег сообщил, что на решение тренеров повлияла недавняя история: незадолго до Олимпиады, когда Сергей выступал на соревнованиях в Торонто, в него влюбилась богатая американка Кэрол, тоже прыгунья в воду, и буквально завалила его подарками (одних пластинок подарила аж 70 штук!). Это общение не укрылось от бдительного ока КГБ. Короче, Немцанов утратил доверие по всем параметрам: и связи порочащие имел, и выступил неудачно.
Узнав о решении тренеров, Немцанов вышел на улицу и здесь дал волю чувствам – расплакался. В таком виде его и застали коллеги – канадские пловцы. Узнав, в чем дело, предложили проветриться за городом. Посадили Сергея в машину и часа два катали по Монреалю и пригороду. Видимо, то, как Немцанов садился в машину к канадцам, увидел кто-то из тамошних журналистов и расценил это как бегство спортсмена на Запад. И вот уже ближе к вечеру по канадскому ТВ прошло сообщение: Немцанов просит политического убежища в Канаде. А у Сергея на тот момент и мысли такой не возникало. Но когда он услышал эту новость по радио, он внезапно понял, что влип в серьезный переплет. А тут еще кто-то из канадцев предложил ему не возвращаться в Олимпийскую деревню, а переждать какое-то время у него на вилле. Так и сделали.
На следующий день на вилле появился некто по имени Джордж, который великолепно говорил по-русски. Он буквально с порога взял быка за рога: сообщил, что у Немцанова назад дороги нет, что на Родине его ждут только репрессии – выгонят из комсомола, из спорта. «А здесь люди готовы положить на твой счет 40 тысяч долларов, – сообщил Джордж и прямо на глазах Немцанова вытащил чек и заполнил его на указанную сумму. – Единственное, что от тебя требуется, – ты должен пообщаться со своими соотечественниками и сказать им, что выбираешь свободу». Немцанов согласился. Спустя полчаса они приехали в какой-то офис (это было управление канадской контрразведки), где завтра должна была состояться встреча Сергея с соотечественниками. Едва расположились там, как в комнату стали заходить коллеги Немцанова – тренеры, спортсмены. Все стали уговаривать парня одуматься и вернуться назад. И только один – Давид Амбарцумян – похвалил Сергея за смелость и одобрил его выбор. «Не соглашайся ни в какую», – напутствовал парня Амбарцумян. «Да куда там, – ответил тот, – такая каша заварилась».
Олимпийские игры завершились 1 августа. Советские олимпийцы могли праздновать победу – они выиграли 125 медалей, из которых 47 золотых, 43 серебряных и 35 бронзовых. Однако на Родину наши спортсмены возвращались в неполном составе, поскольку канадские власти продолжали удерживать у себя Сергея Немцанова. После встречи со своими товарищами его поселили в доме родных канадского пловца Стива Финикса. Вскоре туда наведались адвокаты, которые сообщили, что канадские власти дают ему вид на жительство и он может выбрать любой университет для учебы. Но есть одна проблема: Канада – правовое государство, и перед тем как принять окончательное решение, Сергей должен послушать магнитофонную кассету, переданную его соотечественниками. И как только эту бобину включили, у Сергея из глаз брызнули слезы – из динамиков раздался голос его родной бабки, которая начала причитать: «Сынок, на кого ты меня покинул? У меня была вся надежда на тебя. Я ж никому не нужна. Умирать буду, никто стакан воды не поднесет» и т. д. Не дослушав запись, Сергей вскочил со стула: «Везите меня в советское посольство, я улетаю на Родину!» Канадцы в шоке: мол, это невозможно, назад хода нет. А Сергей продолжает гнуть свою линию: «Да наплевать мне на карьеру, у меня бабка в Союзе осталась. Ближе ее нет человека. Не пустите, вплавь уйду».
Скандал с Немцановым завершился во второй половине августа. Несмотря на все потуги канадцев удержать у себя Немцанова (они обещали дать сумму в два раза больше, чем предлагали раньше, – 80 тысяч долларов), Немцанов требовал вернуть его на Родину. В итоге канадцы дрогнули. В десятых числах августа Немцанова отвезли в какую-то забегаловку, где передали представителям советского посольства. Те привезли парня в свой офис, где тут же обыскали с ног до головы, – опасались, что на нем имеются микрофоны. Там Немцанов провел четыре дня.
17 августа Сергея повезли в аэропорт, причем везли как шпиона – на заднем сиденье автомобиля, забросав его тряпками. Часа два петляли по городу. Заехали куда-то, покормили его от пуза украинским борщом и снова повезли. Спустя час привезли в аэропорт. Едва машина остановилась, как к ней подскочили двое дюжих молодцов-чекистов, которые схватили Немцанова под белы рученкьки и мухой домчали до самолета. Он даже опомниться не успел. Вместе с ним в Москву летело всего девять человек. Много позже парень узнает, что канадские власти, передавая его советской стороне, в качестве главного условия ставили то, чтобы на Родине парню не портили карьеру. Это условие будет выполнено: Немцанов продолжит выступления и даже закончит институт. Правда, многие алмаатинские товарищи от него после этого отвернутся.
Побег гроссмейстера
(Виктор Корчной)
Если Сергей Немцанов так и не смог отречься от своей Родины, то у другого советского спортсмена это получилось, что называется, в легкую. Речь идет о шахматисте Викторе Корчном, который 26 июля 1976 года, будучи на шахматном турнире в Амстердаме, явился в полицейский участок и попросил у тамошних властей политического убежища. Отметим, что шахматиста от его поступка не удержало даже то, что в Советском Союзе у него осталась семья – жена и сын. Сам гроссмейстер свое решение объясняет следующими причинами:
«Еще в конце декабря 1974 года я принял решение: чтобы спасти себя как шахматиста, мне следует уехать! Даже то, что были предприняты некоторые шаги для моего возвращения в строй (мне было разрешено сыграть в международном турнире в Москве, в Гастингсе), меня не остановило. Я не рассказывал членам своей семьи, что собираюсь сделать. Намекал только косвенно. Я провел «душеспасительные» беседы с сыном, рассказал о некоторых сторонах моей жизни, которые не были ему известны, выполнил те функции, которые, по моему мнению, надлежало выполнить отцу по отношению к сыну. Жена попала в легкую аварию на машине, которая у нас была. Нужно было ремонтировать машину. Жене предложили продать ее – по цене как за новую, и более того. Я умолял ее согласиться, но тщетно. Позднее у нее были большие проблемы: машина была на мое имя, а мне никак не удавалось переслать ей доверенность из-за границы.
Я не остался в Англии, но перевез за границу важные документы, фотографии, книги и оставил их в Западной Европе. В июле 1976 года я поехал на турнир в Голландию и снова захватил с собой ценный груз. Я бы снова вернулся в СССР за вещами, но дал интервью – в своем обычном стиле – для Франс Пресс. Я рассказал, почему Спасский неудачно сыграл в только что закончившемся межзональном турнире в Маниле – сколько горя он перенес, прежде чем получил выездную визу! Я обругал советские власти за то, что они отказались от участия в шахматной Олимпиаде в Израиле. Увидев свое интервью напечатанным, я понял, что в Союзе меня съедят, и попросил у голландских властей политического убежища…»