Скандалы
Шрифт:
Порывшись в сумочке, она нашла несколько монет и набрала номер его загородного дома.
Два звонка, три... она судорожно соображала, что сказать, если раздастся голос автоответчика.
– Алло!
Это был он. Он сам снял трубку.
– Лионель, это Кик. Я понимаю, что тебе не понравился мой материал, – смело начала она, ежась на ветру.
– Откровенно говоря, нет.
– В нем была только правда.
– Но правда бывает разной, – загадочно ответил он.
– Я иначе думаю, Лионель. Ведь ты мог утаить то, о чем не хотел рассказывать.
– Ну, – сказал он с каким-то гадким смешком, которого Кик ни разу еще не слышала
Кик слышала, как звякнули монеты в автомате, когда она отошла от него.
Она не помнила, как добралась домой к Грэмерси парку, не помнила, как очутилась в постели.
Потом поднялась высокая температура и выступил холодный пот; еще никогда в жизни у нее не было такого тяжелого гриппа.
Доктор сказал, что у нее почему-то резко ослаб иммунитет и ей нужно, как минимум, месяц отдохнуть. Кик шесть месяцев не выходила из дому, разве что в магазин. Наконец завершился срок аренды ее комнатушки, и ей пришлось съезжать. Старая приятельница бабушки свела ее с Лолли Пайнс, и Кик испытала облегчение, получив работу и крышу над головой. Она понимала, что эта работа не по ее уровню, но она должна успокоиться, а на это уйдет немало времени. У нее не было ни малейшего желания покидать свое убежище, пока она не обретет силы, чтобы защищаться.
Проснувшись, Кик потянулась и постаралась отделаться от воспоминаний. Теперь все это в прошлом. Острая боль от предательства Лионеля теперь притупилась. Она снова поверила в свои творческие силы. За это время она научилась вести закулисные игры; ведь что ни говори, но весь прошлый год она проработала с настоящей профессионалкой.
Так что теперь, может быть, пришел срок оплатить векселя. Порыв, с которым она откликнулась на предложение Сэма Николса написать добротную статью о Лолли Пайнс, теперь стал осознанным желанием. Хотя Кик была знакома с Лолли не так уж долго, она знала ее лучше, чем кто бы то ни было. В отличие от многих других, Кик, не кривя душой, могла сказать, что Любила Лолли и восхищалась ею. Она надеялась, что сумеет выразить эти чувства в своей статье. Возможно, пора вернуться на сцену, а вместе с тем отдать долг женщине, которая так много сделала для нее.
4
Бэби неподвижно лежала на животе посреди кровати, наслаждаясь прохладным воздухом, поступающим из кондиционера. Она услышала, как хлопнула дверь в холле. Убедившись, что Джо ушел, она встала на четвереньки и поползла к телефону на ночном столике. Ей надо пошевеливаться.
Выяснив, что Джо выкурил все сигареты, она нашла окурок подлиннее, раскурила его и набрала номер Джорджины. Она знала, что жена Таннера Дайсона проводит этот длинный уик-энд дома в одиночестве.
Джорджину никогда не привлекало ранчо Таннера в Колорадо. Он удалялся туда, когда был женат в первый раз, и Джорджина терпеть не могла этого места. Таннер посещал свои „просторы" и занимался там мужскими делами: лошадьми, коровами и ружьями. Джорджина же оставалась дома, осуществляя свой тайный замысел.
Едва они поженились, Таннер направил всю мощь своей незаурядной энергии, благодаря которой он держал все под контролем, на Джорджину, заставляя ее исполнять общественные обязанности и заниматься благотворительностью. Не питая интереса ни к тому, ни к другому, она делала это, стремясь доставить удовольствие обожаемому мужу. В последнее время Бэби не знала о жизни Джорджины ничего, кроме того, что попадало в прессу, но не сомневалась – Джорджина сделает все, чего потребует Таннер, и никогда не даст ему понять, что она несчастлива.
Когда они разговаривали в последний раз, месяцев шесть тому назад, Джорджина призналась Бэби, как ей хотелось бы, чтобы журналистские навыки и обретенные ею знания в области домоводства помогли ей претворить в жизнь некий проект, в который Таннер, по ее убеждению, никогда не станет вмешиваться. Не только потому, что в этом он был абсолютно несведущ; скорее всего, он сочтет это не стоящим внимания трудом. Если же ей повезет, она заслужит его полное доверие.
Проведя унылое детство в пригороде Колумбуса, Джорджина проделала затем долгий путь. Она обладала ангельским характером и кожей цвета распускающейся розы, как у холеного английского ребенка. По мнению Бэби, она была скучна, как стакан с теплым молоком, но куда более полезна.
Бэби познакомилась с Джорджиной еще до того, как та вышла замуж за известного газетного магната. Джорджина писала в газете на темы кулинарии. Их столы разделяла перегородка. С изумлением узнав о тайном романе юной журналистки, ведущей кулинарную колонку, с владельцем газеты, Бэби приложила все усилия, чтобы сблизиться с Джорджиной.
Бэби собиралась бросить трубку, когда запыхавшаяся Джорджина наконец ответила ей.
– Привет, радость моя, – сказала Бэби своим обычным веселым и игривым голосом. Бэби редко представлялась по телефону, справедливо полагая, что знакомые сразу же узнают ее.
– Бэби! Как приятно слышать тебя! Мы уже сто лет не виделись! – воскликнула Джорджина.
– Да, да, довольно давно, – нетерпеливо подтвердила Бэби. – Я просто не могла не узнать, слышала ли ты новости?
– Не думаю, – осторожно ответила Джорджина. – Намекни.
– Лолли Пайнс скончалась, – произнесла Бэби тоном, соответствующим драматизму события.
– Ах, вот оно что! Да, ужасно, не правда ли? Таннеру придется вылетать на „Гольфстриме". Бедняжка, он так ждал этого уик-энда.
Господи, ну до чего похоже на Джорджину, подумала Бэби, бросив окурок сигареты в недопитый стакан Джо. Вы можете сообщить Джорджине, что в среду взорвется мир, а она ответит, что должна в этот день взять из чистки темно-синий костюм Таннера.
– Почему ты так тяжело дышишь? – спросила Бэби, меняя тему и обдумывая, как наставить Джорджину на путь истинный.
Джорджина хихикнула:
– Я бежала из ванной для прислуги.
– Почему ты не пользуешься своей?
– Я проводила там эксперименты с салатом латуком и оказалась права. Если головки заморозить и держать в воде, они будут сохранять свежесть около двух недель. И не прорастут.
Бэби нетерпеливо барабанила пальцами по телефонному аппарату. Она не могла позволить себе выслушивать кулинарные изыски. Пришло время решительных действий.
– Джорджина, – хрипло сказала Бэби, – нам надо поговорить.
– О, прости, Бэби, – чуть смутившись, отозвалась Джорджина. – Я собираюсь уходить.
– Лолли Пайнс скончалась, Джорджина.
– Я знаю, Бэби, и искренне сожалею об этом. Но, откровенно говоря, она была не слишком приятной женщиной. Она прекрасно относилась и ко мне и к Таннеру после его развода, но лишь потому, что хотела нравиться ему. По-моему, на ее место надо взять Энн Ландерс, это сразу оживит газету.