Скандар. Призрачный всадник
Шрифт:
Гармония музыки внезапно нарушилась.
На сцене что-то происходило. Отдельные голоса обрывались, как лопающиеся пузыри, покидая хор. Лишь несколько бардов продолжали петь, остальные повернулись к пожилому мужчине, которого под руки выводили на середину сцены. У Скандара глаза полезли из орбит: из ушей старика валил пар, над его головой мерцали огненные всполохи, воздух вдоль его рук искрил от электрических разрядов, а сцена под его ногами дрожала.
– Что происходит? – одновременно прошептали Бобби и Скандар.
– Истинная песня. – Джейми не сводил глаз с пожилого барда.
– Правда?! Правда?! – восхищённо воскликнула Фло. – Я ещё ни разу её не слышала!
– Но что это такое? – прошипел Скандар.
– Тс-с-с! – зашикали на
К этому моменту уже все барды замолчали. Толпа, затаив дыхание, наблюдала за согнувшимся пополам стариком на самом краю сцены, вокруг которого танцевали все элементы. Потом он выпрямился и запел:
Этот Остров – дом бессмертных созданий;Так было с древнейших времён.И не знал он страшней предсказанья:Преступленье свершится на нём:Жизнь прервётся, что должна вечно длиться,И познаем мы Острова месть.Кровь созданья стихий будет литься,И все пять защитят его честь.Но людям дан шанс искупленья:Будет битва за титул, его намВ смертный час Королевы паденьяНаездник Первый в дар передал.Лишь тогда гром и молнии стихнут,Лишь тогда прекратит сотрясаться земля,Лишь тогда затопления схлынутИ леса отдохнут от огня.Между тем копит силы наследникМага тёмного, верного духу.Станет бури и шторма он вестник,Весь наш мир обречёт на разруху.Этот Остров – дом бессмертных созданий;Так было с учреждения Гнезда.Не пытайтесь победить в состязаньеС теми, кто будет жить здесь всегда.Бард закончил петь, сделал судорожный вдох и рухнул совершенно без сил. Раздались жидкие аплодисменты, но большинство обеспокоенно зашептались. Кое-кто успел записать слова песни и теперь показывал их друзьям.
– Месть? – спросил кто-то неподалёку. – Как Остров может отомстить?
– Он сказал «шанс искупленья», но Первый Наездник давно мёртв – разве нет?
– Вы это слышали – про лесные пожары и землетрясения?
– Что он там пел про элемент духа?
– Почему все смотрят на Скандара, а не на старого чувака, у которого вместо головы большой бенгальский огонь? – спросила Бобби.
– Что такое «истинная песня»? – снова спросил Скандар, уже по-настоящему испугавшись.
Митчелл шмыгнул носом:
– Огненная единорожья лепёшка – вот что такое истинные песни.
– Митчелл, не груби, – тихо укорила Фло. И повернулась к Скандару: – Барды поют постоянно, но свою истинную песню они исполняют лишь раз за всю жизнь.
– Ничего не понимаю, – отчеканила Бобби.
Ей ответил Джейми, в голосе которого слышалось беспокойство:
– Истинная песня барда рассказывает нам о прошлом, настоящем или будущем и всегда только правду.
– С этим можно поспорить, – пробормотал Митчелл.
Бобби сморщила нос:
– Вроде поющих предсказателей?
– Я даже не удивлён, что и в Британии есть люди, верящие в подобную чепуху, – сказал Митчелл.
Джейми, вскинув голову, осуждающе посмотрел на него, и пламя на кончиках волос Митчелла виновато затрепетало.
Скандар сглотнул, чувствуя на себе множество взглядов. Очевидно, что все слушатели поверили песне – но о чём она была? Он запомнил лишь обрывки.
– В ней вроде было что-то о духе? – спросил он. – И что-то насчёт мести?
– Не забивай сейчас этим голову, – быстро сказал Джейми, но от Скандара не укрылось, что они с Фло переглянулись. – Иди скорее к стартовому барьеру.
Бобби на Ярости уже направилась к остальным пискунам.
– Островитяне слишком серьёзно относятся к истинным песням, – фыркнул Митчелл.
Но Скандар не мог побороть нарастающую панику и, догнав Ярость, спросил:
– Бобби, ты расслышала песню? Я не понял, что…
– Скандар, давай потом? Мне ещё гонку выигрывать.
Ярость плюнула в Негодяя градом, тот в ответ на неё чихнул.
– Пожалуйста.
Даже сквозь щель на шлеме было видно, как Бобби закатила глаза:
– Я не поняла всего, но он точно пел что-то о том, как плохо убивать диких единорогов, бла-бла-бла, и что месть грядёт, тру-ля-ля, и что-то насчёт дара, который надо завоевать, трам-пам-пам, и про какого-то тёмного друга, верного духу.
– Тёмного мага, верного духу? Что это значит?
– Скандар, барьер! – вдруг крикнула Бобби.
Негодяй действительно достиг металлической перекладины, которая должна была подняться с началом гонки, оказавшись посреди дымящейся и искрящейся массы единорогов, пытающихся стихийными выборами отвоевать себе более выгодную позицию. Здесь собрались все пискуны, не только из тренировочной группы Скандара. Грива Негодяя, отражая его возбуждённое состояние, обледенела и тут же растаяла, намочив колени и руки Скандара.
Он заметил дальше в ряду Аластера верхом на Искательнице Сумерек. Он разговаривал с Наоми и Дивей, которых Скандар плохо знал, и указывал на него.
«Не думай о песне. Не думай о том диком единороге. Не думай о Ткаче. Думай только о гонке», – приказал себе Скандар.
Клинок и Ночь втиснулись по бокам от Ярости и Негодяя перед барьером. Ржавого цвета доспехи Ночи заскрежетали о чёрную кольчугу Негодяя. Воздух бурлил от остатков стихийных выбросов, создавая дикую магическую смесь.
– О чём там Аластер распинается? – прокричал Митчелл.
Его интерес был понятен: Аластер с друзьями не давали ему прохода ещё до того, как они впервые прибыли в Гнездо.
Скандар лишь пожал плечами, уверенный, что ему лучше не знать.
Перед барьером неторопливо прошли инструктор О’Салливан верхом на своём единороге Небесная Морская Птица в компании с инструктором Сейлор на Северном Кошмаре. До Скандара донёсся тихий голос инструктора О’Салливан:
– Честное слово, сколько можно год от года усложнять церемонию?! А теперь ещё и истинная песня?
– А мне понравилось. – Инструктор Сейлор тепло улыбнулась пискунам. Её медового цвета кудри развевались на ветру. – Я будто перенеслась в прошлое, когда получила своё первое седло.
– Искренне не понимаю, что в этой песне могло понравиться. По мне, так она прозвучала как предупреждение, – возразила инструктор О’Салливан. Взгляд её глаз-водоворотов упал на беззастенчиво подслушивающих их Скандара. Увернувшись от огненного выброса единорога Сарики Загадки Экватора, она подвела к нему Птицу и грозно спросила: – Ты выглядишь встревоженным. В чём дело?