Скарабей
Шрифт:
– Нет, у меня такого секса вообще никогда ни с кем не было!
– немного помолчав, честно признался Сенсей.
– И не будет, уж ты поверь мне!
– пообещала Ольга.
– И еще мне кажется, что я в тебя втрескался по самое не могу! Хотя я при этом чувствую себя некрофилом, занимающимся любовью с прекрасной мумией, - со вздохом признался он.
– Это я-то мумия?
– возмутилась Ольга, навалившись на него всем своим роскошным телом.
– Прекрати, больно же!
– взмолился, хватаясь за свои бинты Сенсей.
– А не будешь больше мумией дразниться?
– хохотала Ольга.
– Не буду, не
– спросил Сенсей.
– Часть из них погибла в первый же день, когда на нас напали обитатели подземелья, - со вздохом сказала Ольга.
– Остальные умерли потом, кто от болезней, кто от старости. Дольше всех продержался есаул. Я тогда так плакала, так плакала.
– Как же тебе удалось выжить во всем этом ужасе?
– восхитился Сенсей.
– Ну, сначала у меня были защитники, я имею в виду офицеров. Потом когда их не стало, вдруг выяснилось, что и защищать-то меня не от кого, - грустно сказала Ольга. Перехватив недоуменный взгляд своего нового возлюбленного, она пояснила, - Тебе в детстве мама, наверняка читала очень грустную сказку Антона Погорельского 'Черная Курица и подземные жители'?
– Да, что-то такое смутно припоминаю, - рассеянно ответил Сенсей.
– Там было что-то про мальчика, который легкомысленно выдал тайну ему не принадлежащую и все подземные жители были вынуждены уйти со своих насиженных мест и перебраться неизвестно куда.
– Так вот я и есть эта самая Черная Курица!
– невесело расхохоталась Ольга.
– Точь в точь как в этой самой сказке! Я и есть та самая курица-несушка, которая только и была занята тем, что беспрестанно неслась и производила на свет потомство! Многих обитателей моей Столицы я произвела самолично, пропустив их всех через свою собственную утробу, приняв в себя семя наиболее могучих и достойных жителей подземелья. Уверяю тебя, не было никакого насилия! Я всегда сама делала выбор. Ну а потом со временем из меня сделали объект поклонения. Культ Мамы. Все эти нескончаемые беременности, не могу сказать чтобы все это было чертовски приятно, но тем не менее, обитатели Столицы не зря называют меня Мамой! Я действительно являюсь не только духовной, но и физической матерью большей части моего народа! Ты сам видел, что за меня они готовы на все.
– Но как ты умудряешься выглядеть и сохраняться в таком божественном виде, после всех этих многочисленных надругательств над своим организмом?
– воскликнул пораженный Сенсей.
– Во всяком случае, твои прелести, принадлежат женщине, которая родила самое большое двух детей! А уж никак не полгорода!
– Я и сама не все понимаю, - равнодушно пожала плечами Ольга.
– Видимо все как-то взаимосвязано. У меня даже было ощущение, что с каждым младенцем я становлюсь моложе и красивее. Кстати, не сказать, чтобы процесс вынашивания и родов слишком уж заводил меня, но, сейчас, когда я уже утратила репродуктивные способности, я чувствую, что мне чего-то не хватает. И теперь, я очень медленно, но все, же старею.
Какое-то время они молчали. Ольга не торопила Сенсея, намеренно дав ему, время на то чтобы он смог переварить услышанное. Наконец Сенсей поднял голову, посмотрел ей прямо в глаза, выдержал ее взгляд и молча, кивнул.
– Мне плевать, кем ты была и что делала до меня, - просто сказал он.
–
– Я полагаю, что раз мы с тобой поладили, в дальнейшем, между нами не может быть никаких глупых секретов и прочей ерунды, - сказала Ольга вдруг став необыкновенно серьезной.
– Именно поэтому я готова говорить с тобой со всей возможной откровенностью по вопросу, который видимо, стоит у тебя на втором месте после моего возраста. Никогда, ты слышишь никогда! Я не притрагивалась к мясу жителей подземелья, а уж тем более людей с поверхности земли.
– Фу, ты черт! А я все это время гадал, людоедка ты или нет?
– с облегчением произнес Сенсей и заключил Ольгу в объятия.
– Как ты догадалась? Вообще, как ты ухитряешься соединять в себе несовместимое - исключительную красоту и необычайно острый мужской ум?
– Ах, брось право слово! Это все пустое!
– рассерженно отмахнулась от его комплиментов Ольга.
– Знаешь у меня и без тебя, вполне достает и почитателей и воздыхателей всех мастей, которые беспрестанно поют хвалебные песни и дифирамбы моей несравненной красоте и непревзойденному уму! А теперь мне бы хотелось о многом порасспросить тебя. Ты в состоянии отвечать на мои вопросы или быть может, желаешь продолжить наши игры?
– Почту за честь моя госпожа!
– галантно шаркнул ножкой по кровати Сенсей.
– В том смысле, что готов ответить. А насчет игр, пожалуй, мне надо немного отдышаться.
– Теперь ответь мне честно, ты красный?
– Ольга, пристально не мигая, вперила в Сенсея свои огромные глаза.
– Чего, чего?
– не сразу вник в смысл вопроса Сенсей.
– Там у себя наверху, ты красный?
Сенсей тактично кашлянул в кулак и ласково произнес:
– Солнце мое, возможно тебе это покажется странным, но там у нас наверху уже давно нет, ни красных, ни белых, ни серобуромалиновых! Мы все граждане России. Остались, правда, еще кое-какие люди, называющие себя коммунистами, но уверяю тебя, они уже давно не соответствуют своему названию, И, головы их ныне заняты совершенно иными проблемами, чем в твое время! А почему ты спрашиваешь?
– Ты не ответил на мой вопрос, - настойчиво продолжала гнуть свое Ольга.
– Так ты красный?
– Да с чего это ты взяла?
– возмутился Сенсей.
– Если ты хочешь услышать именно это, то - нет! Я не коммунист и никогда им не был!
– Моя радость!
– Ольга прижала лицо Сенсея к обнаженной груди.
– Теперь я понимаю, что ты чувствовал, когда я сказала тебе что я не каннибал. Красные самые худшие из рода человеческого! Хуже них ничего не может быть на всем свете! Ни на вашем белом, ни на моем черном! Мои бедные зверята сущие ангелы по сравнению с ними!
– Да я тебе говорю, что уже давным-давно не осталось никаких красных!
– рассмеялся Сенсей.
– Там наверху живут обычные люди, вполне нормальные по общечеловеческим мировым стандартам.
– Ты меня извини, но в этом вопросе я склонна больше доверять господину Мурину, - сухо сказала Ольга, внезапно отстраняясь от любовника.
– Глупенькая, так ты и, правда, считаешь, что все те несчастные, которых тебе сюда поставлял этот негодяй, Мурин быликрасными?
– изумленно вытаращился на нее Сенсей.
– Ты что же, милая моя, ведешь личную вендетту с потомками старых красноармейцев?