Скай О`Малли
Шрифт:
В страхе она кивнула.
— Бык, — только и смогла прошептать девушка.
— Да, бык, — гордо повторил он. — Таков я и есть! А теперь, жена, приготовься. Я иду к тебе. — Он сорвал одеяло, которое Скай натянула себе на грудь. Вид ее нагого тела воспламенил Дома, он бросился на жену.
— Но, Дом, я не готова, — еле выдохнула она. Он приподнялся и посмотрел на Скай сверху вниз.
— Не готова? — недоверчиво переспросил он. Если бы он не был так поражен, наверное, ударил бы ее. — А тебе, Скай, и не надо готовиться. Я ведь готов!
В следующий миг она была оглушена. Но прежде чем смогла закричать, почувствовала,
— Ты твердая, как барабан; знать, у Бурка член не больше червя, раз ты совсем не помягчела.
Он бился на ней, а в ее глазах кричали боль и испуг. Она попыталась лежать спокойно, чтобы уменьшить боль, но не смогла. Хотела ускользнуть, но он принял ее движение за пробудившуюся страсть и рассмеялся:
— Я ведь знал, что, несмотря на свои приличные манеры, ты хорошая шлюха! Мне повезло! — И он еще глубже и энергичнее вошел в нее. — Не бойся, любимая, я научу тебя таким штучкам, которые доставят удовольствие нам обоим. — И с удовлетворенным ревом он содрогнулся от страсти.
Несколько мгновений О'Флахерти еще лежал на ней, потом поднялся, вышел в гостиную и налил себе еще вина. Скай чувствовала, как по ее щекам струятся слезы, но боялась всхлипнуть, чтобы не разозлить мужа. Потом услышала, как он поднимает крышки и пробует еду. Он и не подумал предложить что-нибудь жене.
В спальню Дом вернулся, сжимая в руке цыплячью ногу. Подойдя к кровати, он похлопал жену по щеке. Скай притворилась спящей, надеясь, что он оставит ее в покое. Она слышала, как он методично, не спеша, пережевывает мясо. Потом кость полетела на пол.
— Готовься!
Сопротивление было бесполезным. Она его жена, его вещь. И снова боль, и снова унижение. На этот раз он откатился от нее, лег на спину и вскоре захрапел. Скай подождала немного и выбралась из постели. Она едва передвигала ноги, но поползла бы и на четвереньках, только бы убраться из комнаты.
Оказавшись в гостиной, она дрожащей рукой налила себе вина, половину пролив на стол. Подбросив дров в камин, она рухнула в кресло.
Найл! Какие у него нежные руки и губы! Он стремился доставить ей радость, обучая доставлять радость ему. Будь он проклят! Будь он проклят! Он предал ее. Все правильно. Наследник знатного рода позабавился с ней, удовлетворил свое желание лишить ее невинности — такое схожее с желанием Дома подчинить ее всю. Рука легла на ее плечо, и Скай в страхе вскинула глаза.
— Я заснул, и ты ушла, — произнес он бесцветным голосом. — Ты плачешь. Все еще печалишься, что я не Найл?
Скай с виноватым видом быстро утерла слезы и покачала головой. Его голос стал чуточку мягче.
— Может быть, я сделал тебе больно. Не тревожься. Со временем ты привыкнешь и приспособишься ко мне. Ну пойдем, дорогая, я хочу любить тебя еще. Ведь если ты не можешь заснуть, значит, я мало потрудился над тобой. К тому же, — он похотливо ухмыльнулся, — ты слаще, чем я полагал.
Остаток ночи, мучаясь в объятиях мужа, Скай чувствовала, как растет в ней ненависть к Найду Бурку. Она обдумывала, как когда-нибудь сумеет ему отомстить. О, она сумеет отплатить ему за разбитые мечты.
Подобная сцена происходила и вдали от монастыря, в замке Мак-Уилльяма.
С рождения Дарра О'Нейл была предназначена для служения церкви. Ее старшая сестра была помолвлена и вышла замуж за О'Коннола,
Для Дарры это оказалось настоящей трагедией — она родилась невестой Христовой. Когда ее забирали домой, ей оставалось только два дня до пострига. С шумом и криками отец со своими людьми ворвался в монастырь как раз вовремя, чтобы уберечь от ножниц золотистые волосы дочери. О'Нейл махнул рукой на деньги, которые были внесены в монастырь, зная, что так настоятельница окажется сговорчивее. К тому же он ничего не терял: деньги были уплачены восемь лет назад, когда приданое Сейт передавали Мак-Уилльямам во время помолвки.
Настоятельница объявила пришедшей в ужас молодой послушнице, что Богу и Непорочной Деве Марии угодно, чтобы девушка шла иным путем. Дарра должна смиренно принять волю Божью и своего отца и немедленно покинуть монастырь, чтобы выйти замуж за лорда Бурка. Горько рыдая, послушница повиновалась.
И вот в день свадьбы Найла Бурка познакомили с девушкой, чье бледное лицо и покрасневшие глаза озадачили жениха. Он не знал, что девушка готовила себя совсем к другой жизни
Позже, когда вечером жених и невеста отправились в спальню, Дарра упала в обморок при виде обнаженного мужчины. Бурк выслушал объяснения пришедшей в себя жены, нежно погладил ее светлые волосы и растроганно произнес:
— В таком случае нам не стоит спешить. Сначала узнаем друг друга получше.
Найл никогда не был склонен к насилию над девственницами и теперь проклинал и своих родителей, и родителей Дарры за безоглядную глупость, которую они совершили. Девушка была глубоко религиозна, и он не был уверен, сумеет ли она заглушить это чувство. Найл горько рассмеялся. Они отняли его у любимой женщины, которая с радостью подарила бы ему сыновей. Но ее происхождение посчитали недостаточно высоким. А вместо нее навязали монашку! Как это было смешно, как это глупо, как это страшно! Он горько рассмеялся, а жена обеспокоенно спросила.
— А что скажут люди, если завтра заметят, что простыни не запятнаны кровью?
— Ах, Дарра Бурк, как ты еще невинна, — усмехнулся Найл. — Сколько молодых развлекаются до свадьбы, а наутро как ни в чем не бывало вывешивают простыни. Сейчас, девочка, я тебе все покажу.
Пораженная, с расширившимися глазами, она наблюдала, как муж взял нож для фруктов и воткнул его себе в бедро. Тоненькая струйка крови побежала вниз н запятнала простыню. Невинность Дарры доказана, честь мужа спасена, мужская сила установлена.
Прошло две недели после первой брачной ночи. Дарра считала, что ее девственность останется с ней навсегда. Когда-то она завещала ее Богу и не имела намерения отдавать Найду. Она станет хозяйкой в его доме — и это все. Доброту, которую муж проявил в брачную ночь, она приняла за слабость и решила ее использовать.
Снова и снова Найл пытался мягко уговорить жену. Из-за невежества Дарра так и не поняла, насколько добр и терпелив ее муж. Она заупрямилась, но и он решил настоять на своем. Если уж его заставили жениться на этой девушке, она должна стать матерью его детей. И тут Дарра объявила, что лишь формально будет его женой. Ее девственность принадлежит Богу.