Сказ о героях. Драконий легион
Шрифт:
Кем я жил, не помню, кем я был в той крепости, не помню, но помню Голос, преследующий и меня, и всех других пустынников, кого приговорили к смерти в этой усыпальнице, откуда уже никто не мог уйти. Видения пронзали моё сознание, но что же там было? Хорошо я запомнил одного таинственного странника в вороных доспехах, но не таких как у легиона. Это было словно единое существо, за кем следовала тень, тень из стонущих мертвецов. Мы, заключённые, почему-то сидели на коленях, наблюдая за ним, как вдруг провал, свет проник ко мне в голову и утянул куда-то.
Чем я заслужил такую жизнь? Зачем я вообще существовал, как и все
Вот что я ощутил в том свете. Там было что-то манящее, убаюкивающее, и оно нашёптывало мне странные словечки, но больше не вспомню. Тогда я впервые услышал о Лесе. Наше племя, в отличие от других, было изгоем и никому не поклонялось. Однако я увидел собственными глазами Лес и его тёплые объятия. А после вдруг всё померкло, словно меня выдернули из сна. Мои веки разомкнулись, и передо мной предстала пещера, освещённая огнём от костра. Я лежал на камнях вдали от той злополучной крепости, опустошённый и измождённый. Мои сильные руки и ноги иссохли, и моё долговязое тело немело, но жило. Когда я еле-еле повернул голову, то увидел взрослого мужчину – человека с длинными тёмными волосами – как и сейчас в них проглядывалась седина – и с неясным взглядом, словно он смотрел куда-то сквозь мир. Мы сидели под скалой, пережидая бурю. На нём была кольчуга, плотная, без просвета, а рядом лежал гигантский молот – его вечное оружие.
Я долго вглядывался в него, пытаясь понять, что же нужно от меня, но он лишь смотрел на огонь, не сводя взора. Его борода чуть развевалась от отголосков пустынного тайфуна. Я тогда хотел одного – умереть, прекратить бесполезные мучения ни за что. Зависть, да, испытать мне пришлось это чувство, наблюдая за здоровым и крепким человеком, который, как я думал, нежился на своих полях и лугах, где еда и вода в изобилии.
– У…б…е…й м…е…н…я, – промолвил слабый, ничтожный пустынник, выучивший немного людской язык, часто следя за ними.
Иди вперёд, ведь ты это ты,
Иди вперёд только за собой,
Не смотри назад ты,
Не смотри, стань собой,
Стань Человеком!
В ответ он произнёс эти слова, а я закряхтел, не понимая его. Человек? Я и стать человеком? Невозможно… Видно, он решил в последний раз посмеяться надо мной, подумал тогда. Однако его глаза с чёрными зрачками смотрели на меня, не сквозь, а прямо на меня, с твёрдой уверенностью. Невозможно! Я сжал зубы, смотря на небольшого по моим меркам человека, и хотел было закричать, но выходила мольба:
– У…б…е…й!
И тут незнакомец встал и подошёл к живому трупу. Он присел рядом с моим лицом на корточки. Я похоже заинтересовал его чем-то. Отстранённый и бессмысленный взгляд исчез, и он сказал:
– Чего ты хочешь?
– У…б…
– Чего ты хочешь?
Он не уступал, а лишь громче, и громче, и громче спрашивал меня, чего я хочу. В его глазах я видел тьму, ту, чем был таинственный странник из цитадели. Однако уже тогда я понимал – это не один и тот же Человек.
Чего я тогда хотел? Чем я жил, и что мог мне дать он? Я хотел смерти, обычной тихой смерти. Половину собственной жизни я провёл в мёртвой цитадели с такими же, как я, слепцами. Меня мой собственный народ сослал, меня, кто лишь совершил один проступок. Разве мог я чего-то иного желать?
Мог.
– Я… х…о…ч…у с…т…а…т…ь Ч…е…л…о…в…е…к…о…м…
Из моих глаз потекли слёзы, последние капли воды. Я смог сказать то, о чём бы и не подумал. Да, я видел жизнь людей, но она так далека от меня. Мы не они, мы другие. В нас чего-то не хватало, и ведь понимал это только я. Те пустынники в крепости всё время чего-то жаждали, цеплялись за свою шкуру, но не я. Почему?
А он всё продолжал на меня смотреть, будто стараясь отыскать что-то внутри меня. Возможно, посчитал безумцем, ведь такое желание неисполнимо. Я не смог родиться человеком и не стану им.
– Когда ты был в том шторме, я чувствовал, как свет утягивал тебя. Может, ты согласен пойти по его пути?
Я все эти годы провёл в изгнании, и меня прельщало странное чувство, будто впереди всё закончится. Был ли там мой путь? Вела ли меня та же дорога, что и других пустынников, уходящих во мглу ради успокоения после десятилетий обета, ведь так называли тюрьму мои собратья, которые предали меня?.. В грёзах, привидевшихся мне в пустыне, меня призывали отказаться от людей, но я понимал, что меня тянуло к ним, я чувствовал, что во мне есть их часть. Хотя, если бы не Он, то я давно бы пропал где-то в вечной песчаной буре, что за мрачной цитаделью.
– Я исполню твою просьбу, но ты должен оставить грёзы. Спустя столько веков я наконец-то понял завет. Ты положишь начало моему искуплению. Человек не способен жить спокойно, человек должен идти вперёд, и с твоей помощью я пойду вперёд. Наш дух желает большего, наш дух желает силы, но не все согласны с такой позицией. Когда-то давно мы снизошли до тьмы, усыновившей нас. Так какой же путь ждёт тебя?..
Бездна всегда была где-то рядом. Наше сознание всегда отрицало её, занимая всё существо светом, таким таинственным и тёплым. Вот только он не помог мне измениться, либо я изначально был отстранён почему-то от него. Тьма даётся не каждому, это я осознал, пока лежал на холодном пещерном камне вдали от песчаного шторма. Невыносимое желание тянуло меня вниз. Разве мог я отказать в такой заманчивой просьбе? Нет, не мог.
– …Жизнь человека совсем не радужна. Мы лишись многого, чтобы обрести могущество, и теперь я возьмусь за собственный долг перед всеми людьми. Ты станешь одним из моих орудий взамен на твою душу, однако и я тебе отдам часть своей: такова цена, душа за душу…
Я не был больше слаб. Моя сущность трепетала перед таинственной тёмной пеленой, окутавшей моё сердце. Я увидел знак: змей, пожирающий свой хвост. Этот символ был в моём сознании, в моём сердце и на моём собственном теле. Передо мной на коленях стоял вождь моего племени, а повсюду бушевало пламя, напомнившее мой проступок, – мне хотелось ещё тогда убить вождя, посеять в нас хаос. Я орудие в руках человека, и я возглавлю в его честь пустынников как их новый командир – людской командир.
– …Наш путь продлится столетиями, но никто не погибнет от времени. Проклятие, постигшее таких, как мы, будет преследовать нас и давать силу ради защиты человечества. Нам не будет дарован покой даже от смерти в бою. Мы станем заложниками друг друга. Я объединю всех тех, кто всё ещё держится за прошлое, изгнанное с наших земель давным-давно. Вот он, завет, данный мне. Только неприкаянные души останутся, чтобы породить стражей, породить легион. Да, легион – Драконий легион, в честь тех, кто смог взойти на вершину мира. Согласен ли ты идти моим путём и стать Человеком?