Сказ о ведьме Буяне
Шрифт:
– Это в честь Ивора Переславича? – тут же восхитилась Милана, вспомнив весьма любимое народом, а особенно девицами помоложе, сказание про юного княжича и возлюбленную его, умевшую птицей оборачиваться. История была весьма романтичная, знахарка же вообще была падка на такие вещи, а как с Илюшей связалась, так и вовсе стала невыносима.
– Нет, это в честь пива, [17] – буркнул кудесник, и они на пару с Буяной рассмеялись.
Милана надулась, оскорбленная в лучших чувствах. Ведьма же
17
Иворское пиво знаменито на все земли славянские своим хмельным послевкусием и… тем, что после него очень уж тянет на подвиги, в том числе и любовные.
– Так ты не из иворских земель? – спросила Буяна, наливая чай гостю. – А откуда?
– Отовсюду, – вновь растянул губы необычный волхв. – Где лежит земля наша, оттуда и я родом.
Чего еще от жрецов земли-матушки ждать? Все они на природе своей повернутые.
– А к нам по каким делам?
– К Белозору в помощники меня направили.
Ведьма от радости чуть мимо чашки не промахнулась. Неужто смилостивился старый волхв и решил-таки себе ученика завести?! И избавить ее от… да от заботы о тех же оберегах настенных?!
– В ученики? – не веря своему счастью, переспросила она.
– В помощники, – поправил ее Ивор.
Буяна недоуменно посмотрела на парня и совсем уж собралась высказаться, что, мол, молод он слишком для помощника-то, но тут волхв повернул голову к ней и дал заглянуть в свои необычные глаза. А цвет у них так и продолжал меняться – то зеленый, будто листва весной ранней, то синий, словно вода реки широкой, то темный, как земля только что вспаханная, то и вовсе непонятный, будто так много в очах этих собрано, что и не разделишь на оттенки. Улыбка так и продолжала сиять на юном лице, да только разве ж дело в этом? Что есть годы? Опыт? Серьезность? Ум? Морщины на коже? «Ох непрост ты, волхв Ивор из земель неизвестных, – в какой раз за недолгие минуты их знакомства подумала ведьма, – непрост».
– Ну что ж, – кивнула она медленно, – значит, будем…
– Дружить? – закончил за нее парень. Парень ли?.. На этот раз улыбка коснулась и глаз. Засветились они изнутри ясным солнышком, спокойствием земли и силой воды. И все сразу стало ясно.
– Дружить, – подтвердила ведьма. – Встречался уже с Белозором?
– С утречка, – качнул головой волхв.
– Что, суров? – усмехнулась колдунья.
Ивор поморщился.
– Не более чем обычно волхвы бывают, – пожал плечами один из представителей сего славного племени.
– А ты не такой? – легонько подначила Буяна.
– Отчего ж не такой? – Нет, ну какой зубоскал! – Такой. Просто маскируюсь.
Они еще долго шутили и смеялись, чай попивали, пирожки наворачивали. Потом Ивор ушел, а девушки задумались.
– А что? Ничего такой себе волхв, – высказалась наконец знахарка.
– Ага, –
– Ты думаешь о том же, о чем и я? – толкнула подругу локтем Милана.
– А тебе точно не нужен?
– А занято, – самодовольно хмыкнула та.
– Ну тады я знаю, кому его можно подсунуть.
Интересно, почему как только женщины обнаруживают, что кто-то из подруг еще не пристроен, так все «пристроенные» озабочиваются этим вопросом как наиважнейшим в жизни.
– Слушай, а где муж мой? – вдруг спохватилась Буяна. – И Тимошу с утра не видела.
– Что, я должна за твоими мужиками смотреть? – думая явно о чем-то другом, возмутилась травница. – Хотя утром под воротами твоими я видела гонца княжьего.
– Опять Рогню? – уточнила ведьма.
– Угу.
– Вот же не везет мужику, – хохотнула колдунья.
– Причем не везет капитально, – поддакнула Милана.
– Ты это о чем?
Девушка рассмеялась и кивнула в сторону окна. Под воротами топтался вышеназванный Рогня, видимо пытаясь сообразить, кого он боится больше – ведьму или Череп. Буяна по второму разу высунулась в окно.
– Неужто князюшке моего мужа оказалось мало?! – вопросила она во всю улицу.
– Не, – радостно – еще бы, не пришлось общаться с Черепом – завопил Рогня на том же уровне громкости. – Княжна зовет.
– Тьфу ты, леший, – ругнулась ведьма, заползая обратно в комнату. – Если Велислава опять скажет, что к ней женихи едут, я сама ей зелья приворотного в еду накапаю! Сколько можно!
Видимо, Буяну и вправду решили сегодня довести. Потому как княжна хоть сразу про женихов речь и не завела, но под конец разговора и их коснулась. В последнее время батюшка ее, славный князь Зареславы Ладимир Мечеславович, всерьез озаботился вопросом замужества дочери любимой, от чего доставалось и Велиславе, и подружке ее лучшей.
– Слушай, Буян, тут вот какое дело – получила я сведения верные, – расхаживала княжна по светлице, – будто на ярмарку, что у нас на днях собирается, привезут товары запрещенные, лихим чародейством напитанные.
– Ну и что? – перебила непочтительная подданная. – У ребят из Торгового приказа амулеты есть против этого дела. Засечь на раз должны.
– Так ведь ярмарка не в самом городе, а под стенами!
– И что тебя смущает?
– А разве амулеты эти не от оберегов настенных силу питают?
– Частично да, – вынуждена была согласиться ведьма, – у меня столько силы не наберется, чтобы все амулеты ею наполнить. Но на ярмарку должно хватить. По подсчетам моим, связь с амулетами со стен версты на полторы длиться должна.
– И все равно, – продолжала гнуть свою линию княжна. – Сомнения меня гложут, тревога душу разъедает. А потому, – девушка подняла палец, – надо проверить.
– Сомнения у тебя всегда есть! – возмутилась ведьма, которой совсем не хотелось все дни ярмарки шататься по ней, выполняя тяжелую, нудную, а самое главное – не особо нужную работу. – Ты вообще во всем опасности какие-то видишь!