Сказ про волчьи пары. Счастье со второй попытки

Герман Мария

С тех пор я стал недолюбливать медиков и потерял всё эмоции. Я разучился злиться, радоваться, восхищаться. Просто ощущал себя роботом, у которого есть задачи и он их выполняет.

Ситуация с Олей всё же смогла меня немного встряхнуть. Я подумал и решил, что всё таки надо что-то менять в жизни, если я хочу перестать быть бездушной оболочкой. И, в первую очередь, я съехал из отеля и заселился в другой. Какая глупость на первый взгляд. Но что-то внутри меня как будто говорило, что это правильно. Что именно так надо поступить. В

номере оставил вещи и вышел перекусить. Пока проходил мимо соседней двери, она резко распахнулась и в меня врезалась волчица.

Я остолбенел. Запах. Просто сбивающий с ног запах. Такой приятный, что хотелось просто стоять и впитывать его в себя.

Волчица подняла глаза и уставилась на меня.

— С Вами все в порядке? Не ушиблись?

В ответ мне не промолвили ни слова. Волчица продолжала буравить меня взглядом и даже не думала отстраняться. Я тоже не пытался отступить. Мне была приятная её близость.

— Ты изменился.

— Простите?

— Будешь делать вид, что мы не знакомы?

Я оторопел. Присмотрелся внимательнее, но всё равно не смог признать волчицу. Она чего-то ждала. Молчала и ждала, чем вгоняла меня в ступор.

— Простите. Возможно, Вы меня с кем-то спутали.

Она ничего не ответила. Ещё раз внимательно посмотрела на меня. Показательно повела носиком, как будто говоря: «уж запах перепутать невозможно». И выпорхнула из моих объятий.

Я даже не осозновал, что всё это время обнимал волчицу и прижимал к себе непозволительно близко.

Мы молча буравили друг друга глазами. Я пытался пробудить свою память. А она нервно топталась на месте.

— Давайте выпьем кофе. И Вы мне расскажете где и при каких обстоятельствах мы виделись ранее.

— Ты, правда, меня не помнишь?

— Увы, нет.

— Что с тобой произошло?

— Амнезия после нервного срыва.

Волчица оторопело посмотрела на меня. Её взгляд смягчился. Она жалела меня, а я взял и разозлился. Впервые за столько лет во мне колыхнулась злость.

— Не надо.

— Что?

— Так смотреть на меня.

— Прости. Я не хотела тебя обидеть.

— Ладно. И Вы, извините меня за резкость. Это болезненная тема для меня и я не хотел бы её поднимать. Так что на счёт кофе?

— Да. С удовольствием.

Глава 31

Глава 31

Паулина

Легко злиться на альфу, когда думаешь, что он просто выкинул тебя из своей жизни. Побоялся гнева родителей. Согласился, что я не подходила на роль его пары и просто не решился им перечить. Уехал там на курорт и просто не собирался возвращаться.

И как теперь злиться на того, у кого случился нервный срыв, повлекший за собой потерю памяти? Тимофей, по всей видимости, не заграницей отдыхал, когда нас насильно разлучили. Все было совершенно не так как сама себе напридумывала.

Я пыталась себя убедить,

что мне не нужен этот альфа. Но в глубине сердца, там, куда даже сама боялась заглядывать, все равно теплилась надежда, что, однажды, он возникнет на пороге. Прижмет к себе и скажет как скучал все это время. Как искал меня, хотя я не сильно то пряталась. Как начнет оправдываться, что это не он виноват в нашей долгой разлуке, а просто так обстоятельства сложились. А я бы напустила на себя важный вид и сказала бы ему, что подумаю надо ли мне снова впускать его в свою жизнь.

Теперь же ни одна из этих фантазий не могла быть осуществлена. Как тут нос воротить перед тем, кто тебя совершенно не помнит? Никак.

Мне захотелось дать себе оплеуху. Какие ж глупости повылазили у меня в голове, стоило только снова увидеть Тимофея. А, ведь, до этой встречи я была адекватная. Думала только о здоровье сына, что ему помощь генетического отца нужна, а не вот это все. Хотелось простонать и пожаловаться на все эти волчьи узы, которые сводят с ума и заставляют думать совсем не о том.

Мы расположились за удобным столиком. Я не знала о чем говорить. Вываливать на Тимофей все подробности нашего знакомства, было глупо и опасно. Я не сталкивалась ранее с людьми, которые память потеряли. Но точно знала, что нельзя их шокировать и рассказывать все разок. Надо постепенно, дозировано что-то открывать из совместного прошлого и дать возможность все вспомнить самим. Но у меня не было столько времени. Это же все могло растянуться на года, а находиться рядом с Тимофеем, и оставаться спокойной и рассудительной, у меня получалось не более двух минут подряд.

Альфа молчал и думал о своем. Он внимательно разглядывал меня, а потом внезапно выдал:

— Вы очень красивая. Простите, так и не вспомнил Вашего имени. Как мне к Вам обращаться?

— Паулина.

— Паулина. Какое необычное имя. Ваши родители постарались на славу. Так Вы мне расскажете, откуда мы друг друга знаем?

— Мы познакомились на концерте?

— Правда? Признаться честно, мне с трудом в это верится.

— Почему?

— Ну… понимаете, мне говорили, что я раньше играл в какой-то молодежной группе. Только я совсем этого не помню. И уже много лет не слушаю музыку даже просто так. Занимаюсь только тем, что связано с живописью.

— Это было очень давно. Можно сказать, в другой жизни.

— Почему Вы погрустнели? Из-за меня? Не стоит, Паулина.

— А Вам не жалко своих воспоминаний? Вдруг там осталось что-то важное, а Вы и не помните об этом?

— Не думал об этом в таком ключе. Но с другой стороны, если бы был кто-то важный, он бы уже объявился в моей жизни. Как считаете?

Вот и щелкнул меня по носу такими рассуждениями. Я то всю вину на альфу возложила. Но и сама была прилично виновата. Не пыталась его найти, даже когда Женечке помощь нужна была. Все свою раненную гордость хранила.