Сказ про волчьи пары. Счастье со второй попытки
Шрифт:
Софи на пассажирском сидении была молчалива. Я лишь заметил, что руки у нее мелко тряслись. Что такого могло произойти за это короткое время.
Подъехали к обычной серой пятиэтажке. Софи набрала цифры на домофоне и я удивился, когда услышал женский голосок. Как-то ожидал, что ее Матвей ответит.
В квартире было темно. Очевидно, Оленька боялась включать свет. Я не сразу рассмотрел, что она вся заплаканная. Руки сжались в кулаки. Кто посмел обидеть это прекрасное создание?! Найду, и порву всех.
Оля еле как смогла
Софи держалась лучше. Она позволила себе лишь короткую вспышку эмоций. Потом собралась, умылась и стала обдумывать, что делать.
Оленька же глухо всхлипывала у меня на плече. Хотел бы я пересадить ее себе на колени и гладить по спине. Так было бы удобнее, но при Софи такие вольности я себе позволить не мог.
Ожидание всегда выматывает. Наконец, мне отзвонился мой знакомый. Вести были очень скверные. Матвея не просто задержали. Его еще и вывезли в другой город. Тот самый, в котором был вынужден заночевать я. И тот самый, в котором я встретил Оленьку. Совпадение? Мне так не казалось.
Мы быстро собрали все необходимое и отправились в поездку. Благо на машине она не должна была занять больше, чем пару часов.
За руль снова сел я. Софи была просто не в состоянии. Я понадеялся, что она сможет немного поспать. Ей нужны будут силы, чтобы вызволить своего альфу из передряги.
Глава 10
Глава 10
Матвей
Это какой-то дурной сон. Я просто хочу закрыть глаза и проснуться. Знать, что Оленька в безопасности. Что София будет крепко спать в моих объятиях. На вокзале я так растерялся, что, кажись, нагрубил своей волчице. Потом все вот так завертелось. Я злился на отца. Вот надо же было ему во что-то вляпаться и еще меня приплести.
Не успел я ничего понять, как меня повязали и в участок повезли. Там оформили и снова в машину затолкали. Вот тут я вообще растерялся. Зачем меня из города то вывезти решили? Сам я никуда не уезжал. Но верить на слово мне никто не собирался. Надо доставить на место преступления, так повезли. Глупо. Недальновидно. Но никому нет до этого дела.
На машине ехать, конечно, быстрее, чем Оленька на автобусах добиралась. Вот только зачем меня вообще повезли в тот город я так прикинуть и не мог.
Разговаривать со мной офицеры вообще отказались. К счастью и силой показания выбивать не стали. Я сразу то не сообразил, но у меня ж по закону должно быть право на
Ух, наконец до участка добрались. Не хочу прослыть неженкой, но закованные в наручники руки знатно затекли.
— На выход.
Ладно. Сейчас оформят и я потребую свой звонок. Эх, номер Софии запомнить не успел. Придется Оленьку побеспокоить и попросить с моей волчицей связаться. Не хочется пугать сестренку, но выхода другого у меня пока нет.
Поторопился я с выводами. Там не тронули, а тут после оформления начали запугивать. Требуют, чтобы полностью вину признал. Только мне это совершенно не нужно. С чего это я буду брать на себя то, к чему никакого отношения не имею.
Адвоката затребовал. Посмеялись. Вот же негодяи. Должны по букве закона работать, а они даже не пытаются настоящего преступника искать. Уперлись в то, что мой отец наплел и мое имя им назвал и ничего другого слышать не желают.
Но и я им уступать не собираюсь. Мне эти проблемы с законом ни к чему. И козни отца я смогу разрушить, уж очень постараюсь. Будет знать, что меня так просто не устранить.
Ну, хоть капелька совести проснулась. Звонок таки разрешили сделать.
Странно, что Оленька так долго трубку не берет. Наконец, ответила.
— Привет, сестренка. У меня мало времени, так что прошу, запомни все, что сейчас скажу…
— Матвей?
— Это Матвей? Дай мне трубку, пожалуйста.
Слышу голос Софии. Очевидно, что моя сообразительная сестричка сама уже с ней связалась. Умница какая она у меня.
— Матвей, это я. С тобой все в порядке?
— Софи, рад тебя слышать. Прости, что приходится об этом просить, но мне нужно найти адвоката.
— За что тебя задержали?
— На отца было совершенно нападение. Он утверждает, что это сделал я. Мои показания всерьез не воспринимают.
— Когда это произошло?
— Вчера, поздно вечером.
— Вот олухи. Матвей, ты не переживай. Мы уже едем. Егор адвоката нашел. Я дам показания, что ты у меня ночевал. Завтра мы тебя вытащим из камеры.
— Время закончилось. Вешай трубку.
— Софи, мне надо идти. Позаботься об Оленьке.
Не знаю, расслышала ли моя волчица последние слова. Трубку у меня грубо вырвали. И в камеру тут же проводили. Что ж, ночь все же в участке провести придется.
Я ожидал, что все будет плохо. Но чтобы настолько, даже в самом кошмарном сне не мог себе представить. Не знаю за какие заслуги, но меня оставили одного. Но это абсолютно не спасает от отвратительных звуков, что раздаются по соседству: всюду слышны стоны боли, храп, завывания остальных задержанных. Кто-то ругается и требует, чтобы его немедленно выпустили. Кто-то прощается с содержимым желудка прямо за стенкой. Хочется закрыть уши, лишь бы больше не слышать всю эту мерзость.
Наконец, наступает утро. Сегодня должно все решиться.