Сказание об Оками 2
Шрифт:
Да-да. Каждое движение нужно закрепить сотнями, если не тысячами повторений. Так, чтобы руки и голова помнили, чтобы самые простейшие действия закрепились на уровне рефлексов. Дрессировку собак мне напоминает. Не хватает только стимуляции вкусняшками. Самих приемов не так много, самый минимум. В самурайской философии лучше изучить не тысячу разных техник, а отработать одну технику тысячекратным повторением.
Может показаться недостаточно творческим подходом, загоняющим в узкие рамки, но я тут увидела один лишь здоровый минимализм. Сама ведь я иду тем же путем - несколько любимых энергетических техник, которые
Но как же это муторно - из раза в раз, изо дня в день повторять единственное движение, стараясь придти к идеальному его исполнению! Тренировки пути Иай показались мне разновидностью медитации. Отрешаешься от всего внешнего. Есть только ты и меч. И в цикле, итерация за итерацией отрабатываешь прием доставания клинка из ножен. Напрягает в первые пятьсот раз, а затем растворяешься в шелесте стали по ножнам и начинаешь получать извращенное удовольствие, особенно сильное в те разы, когда получается все сделать идеально. Факт того, что идеал в ту или иную попытку достигнут, я уже чувствовать могу, настолько прониклась. Фумито, к слову, меня тут обскакал. У него каждое второе извлечение меча близко к идеалу, против тридцати попыток успеха в моем случае. Мужики, у них лучше получается не думать. Это у меня вся голова типа гениальными мыслями забита, вот и остается для умения быстро хвататься за меч маловато места в оперативной памяти.
Миуру-сенсея мои успехи, впрочем, устраивают. Не такое я и дно. Это братишка у меня особо способный к размахиванию острыми штуками оказался, могу им гордиться. По скорости исполнения базового упражнения мы с ним, к слову равны оказались. Но надо учитывать, что у меня короткий вакидзаси, подходящий мне по габаритам, а у Фумито полноценная катана, хотя и не самая длинная из имеющихся. Не уверена что я вообще когда-то дорасту до того момента, когда длинный меч станет мне по руке. Я мелкая. И потенциал роста вверх у меня мелкий. Не зря ведь самураи женским оружием считают или танто, или нагинату.
Другое занятие, которым я разбавила ежедневную рутину - татуировки. У меня, они, наконец зашевелились с достаточной скоростью, чтобы можно было за несколько часов перекроить рисунок. Сместила три до того раздельных кучки иероглифов себе на спину, все вместе перемешала и вылепила рисунок, в качестве прототипа для которого взяла рогатую маску из храма Узумаки. Бро с вассалом эти маски как раз по местам развешивали. Я выбрала самую жутковато-упоротую, с длинным вытянутым языком.
Когда похвалилась братишке, какую крутую татуху себе организовала и заголила спину, тот чуть в соляной столб не превратился.
– Это же Шинигами! Зачем тебе изображение бога смерти, химе? С таким не шутят.
– А я шучу. Но сейчас для красоты, а не для шутки старалась. Раз уж ублюдские иероглифы со мной навсегда, пусть выглядят красиво. Считай что Шинигами стоит у меня за спиной, раз я нашла способ подчинить его длань.
– А если бог смерти разозлиться на тебя?
– продолжил страдать ерундой пацан.
– С чего бы ему? Вот ты бы обиделся, если бы девчонка твой портрет себе во всю спину сделала? Хочешь Шинигами на тебя заменю?
– Да-да, ты права, пусть остается бог смерти, не надо меня, - поспешно согласился юноша. И, конечно, покраснел. Как будто я что
– Оками-тян, ты ведь не собираешься показывать татуировки посторонним?
– спросил находящийся неподалеку Бьючи. Из его уст обозначающий меня как мелкую суффикс не звучит как-то пренебрежительно, особенно учитывая что мы тут все почти семья. Не считая Тадасы, он даже на соседа не тянет.
– А что не так, Сумидаре-сан? Картинка и картинка. Красиво же получилось?
– все еще не вдуплила я.
– Татуировки - клеймо преступника, каторжника. Таких людей принято опасаться и избегать.
– Но мы же все и есть беглые каторжники!
– с широкой улыбкой обрадовала я всех собравшихся.
– И партаки есть у нас всех.
– Увы, это так, - признал человек-акула.
– Но публичная демонстрация мрачной страницы своего прошлого считается очень неприличной, способна шокировать неподготовленных. Такой блестящий навык управления чернилами говорит о том, что ты способна и вовсе убрать их? Или спрятать там, где никто не увидит.
– Ну нет, - заупрямилась я.
– Мне стыдиться нечего. Если кто-то будет считать мои татухи позорными, пусть считает, клала я на их мнение. А для меня это искусство! Постараюсь еще красивее сделать.
Итак, спустя месяцы скитаний, лишений, рисовой диеты и побежденной в итоге морской болезни мы прибыли в нейтральную страну, которой от нас вообще ничего не нужно. Кроме наших денег.
Страна Волн - кучка мелких островков у восточного побережья Страны Огня. В прошлом - вполне себе процветающий центр морской торговли. Но две с половиной мировых войны спустя - жалкое зрелище. Некоторые здания на Узушио мне показались более приличными, чем иные трущобы в портовом районе, куда пристал Парящий. Человеки, лысые обезьяны, каковыми является наш вид, могут быть разрушительнее ядерного взрыва.
На фоне видавшей виды портовой инфраструктуры Шохеймару уже не кажется таким уж потрепанным. Наше судно еще огого.
– Уже решили что будете делать дальше?
– спросил Юки после того, как судно пришвартовалось.
– Ага. Снимем тут дом и будем жить, - поделилась я.
– Братик напишет письмо в свою Коноху и запросит инструкции. Потом, когда ему скажут что делать, пойдет туда сам, скорее всего пройдет все допросы, докажет что не дезертир и не нукенин, меня в гости пригласит. Ну или я отправлюсь его вытаскивать и наводить шухера. Да шучу, я бро, не надо на меня так зыркать. Ты и правда веришь, что я способна устроить большие неприятности дедуле Хирузену?
– Почему ты называешь цучикаге Ооноки-самой, а про хокаге так фамильярно говоришь?
– обиделся вдруг Умино.
– Так Ооноки-саму я лично видела и чуть не описалась какой он страшный, - призналась я, ничуть тому не смутившись. Все как есть.
– Вот знаете, я вроде как сенсор контактного толка, обычно не коснувшись человека его чакру не чую, а с цучикаге мне в одной комнате находиться тяжело, такая от него моща исходит. Подавляет он. Ну а с Сарутоби Хирузеном я не встречалась, страшный он или нет - не знаю. По твоим словам, бро, он добрейший дядька, уважать его есть за что, а вот бояться пока нет. А раз не боюсь, то между своими можно по-простому говорить. В лицо хокаге я хамить не стану, не настолько же я дура.