Сказания древнего народа
Шрифт:
Вскоре приехали дочери падишаха. Садовник мигом спрятал Мелик-Джумшида в кусты, а сам пошел встречать гостей.
– Вот вам самые лучшие цветы, – сказал садовник и положил на скамейку поднос с букетами. Дочери падишаха вознаградили садовника за внимание несколькими черными пятаками и стали выбирать себе лучший букет.
Взяла старшая дочь один букет, понюхала и бросила в кусты: не по душе ей запах пришелся. Взяла букет средняя дочь, понюхала и тоже бросила в кусты. А младшая не торопилась с выбором. Она долго перебирала все букеты и, наконец, выбрала тот самый букет, который связал Мелик-Джумшид. Понюхала она букет и почувствовала,
Мелик-Джумшид вышел из-за куста и видит: перед ним девушка небывалой красоты: черные, как два уголька, глаза удивленно и с любопытством смотрят на него, маленький, под стать индийскому фундуку, носик шмыгает. А янтарный ротик ее и нежные, словно сливки, губы так и просятся, чтобы их облизывали... Что и говорить! Если эта красавица скажет солнцу: не всходи ты, я взойду, – то солнце не взойдет; если она скажет луне: не всходи ты, я взойду, – луна не взойдет!
Увидел Мелик-Джумшид красавицу и оцепенел от удивления. Смотрит на нее, а сказать ничего не может, будто язык шакалы унесли.
– Меня зовут Гюльназ-ханум, – вдруг заговорила падишахская дочь. – А тебя как?
Мелик-Джумшид растерялся, но, совладав с собой, ответил:
– Меня – Мелик-Джумшид!
– Какое хорошее имя, – сказала Гюльназ-ханум и обнила Мелик-Джумшида. – Ты мой возлюбленный, ни за кого, кроме тебя, я замуж не выйду.
Мелик-Джумшид поцеловал красавицу, и они разошлись.
Всю ночь не мог заснуть Мелик-Джумшид. Перед глазами то и дело вставал образ прекрасной Гюльназ-ханум. Он хотел обо всем происшедшем рассказать садовнику, но никак не решался.
Неспокойна была в эту ночь и Гюльназ-ханум. Ей хотелось навсегда связать судьбу свою с очаровавшим ее Мелик-Джумшидом. Но как сказать отцу о том, что она, Гюльназ-ханум, хочет выйти замуж? Ведь еще не замужем старшие сестры, как быть ей, младшей?! Не положено по обычаям... Долго думала она над этими вопросами и, наконец, придумала. На следующий день послала она садовнику весть, чтобы он доставил ей три дыни: одну перезрелую, другую – зрелую, третью -только что поспевшую.
Принес садовник три дыни: одна перезрелая, другая – зрелая, а третья – только что поспевшая. Взяла Гюльназ-ханум эти дыни и раздала сестрам. Старшей дала перезрелую дыню, средней – зрелую, а себе взяла только что поспевшую.
– Нужно отцу сделать угощение, – сказала Гюльназ-ханум.
Вонзили сестры в дыни по алмазному ножу и отправили свои угощения отцу.
Принял отец угощения дочерей и сел есть. Разрезал он большую, перезрелую дыню, попробовал на зуб, а она безвкусна и есть ее нельзя. Порезал он тогда среднюю, зрелую дыню, попробовал на зуб, так себе, можно есть, но вкуса нет! Разрезал падишах и третью, только что поспевшую дыню, попробовал на зуб – вкусная, очень
Съел Гургур-падишах дыни и подумал: «Почему же у всех разный вкус?» Позвал он тогда советников, рассказал им о гостинцах дочерей и спрашивает:
– Что это значит?
А советники отвечают:
– Большую дыню прислала старшая дочь. Этим она хотела сказать, что давно пора ей выйти замуж и что она уже как эта дыня переспела и потеряла вкус... Средняя дочь своим угощением хотела сказать, что скоро и ее срок уйдет выходить замуж и что сейчас она похожа на посланную ею дыню: есть можно, а вкуса уже нет... А младшая дочь своим угощением говорит о том, что ее возраст как раз подходит для замужества: она – как посланная ею дыня – в соку, в расцвете, будешь есть и не оторвешься.
Выслушал падишах советников и тут же приказал золотых дел мастерам выковать три золотых яблока.
Вскоре три яблока лежали на падишахском столе. А через два-три дня Гургур-падишах объявил всему народу, что отдает дочерей своих замуж, и что желающий стать ему зятем, должен пройти под балконом, где живут его дочери. В кого бросят дочери золотые яблоки, те и станут их мужьями.
Много собралось женихов. Бросила старшая дочь свое яблоко и попала в сына везира. Бросила средняя дочь – попала в сына вельможи. А Гюльназ-ханум ни в кого не бросила.
Прошло три дня и три ночи, все женихи прошли под ее балконом – а она так и не бросила свое золотое яблоко. Доложили падишаху об этом. Догадался Гургур-падишах, что у младшей дочери есть жених, и издал приказ, где говорилось, что все, кто еще не проходил под балконом его дочери, должны немедленно прийти.
Прошло еще три дня и три ночи, но никто так и не пришел. «В чем дело? Почему моя младшая дочь не бросила свое яблоко?» – думает падишах. Вызвал он своих везиров и спрашивает:
– Есть ли еще кто-нибудь не прошедшие под балконом младшей дочери?
– Садовник и его сын, – доложили везиры.
– Пусть и они пройдут! – приказал Гургур-падишах.
Привели садовника и сына его и заставили их пройти под балконом красавицы. Когда они проходили под балконом, Гюльназ-ханум бросила свое яблоко, и оно попало в Мелик-Джумшида.
Доложили падишаху, что дочь его выходит замуж за сына садовника -красивого, но плешивого и мало на что способного.
Но как бы то ни было, сыграли дочерям свадьбы, да и на том успокоились.
Однажды падишах заболел. Лекари предложили ему съесть мясо джейрана. Гургур-падишах приказал старшему и среднему зятьям взять из конюшни двух коней и ехать на охоту. Сели сын везира и сын вельможи на своих скакунов и отправились на охоту.
Узнал сын садовника, что тесть его не счел нужным поручить ему такое дело, и послал к нему свою жену.
– Я тоже зять, – говорит он жене. – Пусть и мне дадут коня, я тоже пойду охотиться на джейрана.
Пришла Гюльназ-ханум и доложила отцу просьбу мужа.
Усмехнулся больной падишах, на что, мол, способен твой плешивый, но приказал привести из конюшни хромую лошадь, а из амбара взять ржавую саблю и все это отдать плешаку. Мелик-Джумшид взял хромую лошадь и ржавый меч и отправился туда, куда уехали сын везира и сын вельможи. Увидели люди, что под зятем падишаха хромая лошадь, а в руках ржавый меч, и начали смеяться, бросать в него тухлыми огурцами и помидорами. Мелик-Джумшид ехал и не обращал на все это внимания.