Сказания древнего народа
Шрифт:
– О, спаситель мой, ты опять спас меня от смерти!
И падишах приказал сыграть свадьбу своей дочери и кечала.
На свадьбу падишах пригласил своих приближенных и родственников. Множество гостей съехалось во дворец, много вкусных блюд было для них приготовлено. Гости пили, ели, плясали. Все шло так хорошо, что лучше и быть не может. Но тут – Господь да покарает дурака! – жених стал рассказывать собравшимся, как его, кечала, шлепали по этой вот, лысой башке, как он убирал в коровнике навоз. Услышали подружки невесты такие разговоры и передали
Дочь падишаха воскликнула:
– Не хочу быть женой этого плешивого дурака!
Позвал ее отец, а она и ему говорит:
– Не хочу быть женой плешивого дурака!
Как только не уговаривал падишах свою дочь, чего только он ей не говорил, та и слушать не желала.
Видит Счастье, что дела кечала совсем плохи, что не быть ему зятем падишаха. Думало-думало Счастье, как помочь ему, но ничего не придумало и решило обратиться за помощью к Уму.
– Дорогой Ум, прости меня, ты был прав: счастья мало, если нет ума. Сколько я ни старалось помочь плешивому дураку, сколько ни выручало его, но пришло время, когда я не в силах что-нибудь сделать. Очень прошу тебя, Ум, ради меня, помоги теперь ты ему, ведь все мои старания пропадают зря.
Пожалел Ум друга и решил сделать из плешивого дурака умного человека. Вселился Ум в кечала, заставил говорить умные вещи, все гости на свадьбе собрались вокруг него и стали с любопытством слушать забавные и мудрые истории. Увидел это падишах и повел кечала к своей дочери: пусть она своими глазами увидит, что ее жених вовсе не дурак.
Вошел кечал в комнату к невесте и говорит:
– О, моя красавица, ты и я – одно яблоко, внутри которого зерна. А зерна – это наши дети!
Услышала дочь падишаха умную речь жениха и улыбнулась от радости. Падишах тоже обрадовался и закричал:
– Играйте, зурначи! Веселитесь, гости! Это свадьба моей красавицы дочери и умного кечала!
И все гости веселились, пили, ели. Был там и я, пил, ел, веселился, плясал. Не верите?
Но если я не был на той свадьбе, то откуда мне знать всю эту историю?
Мудрость отца
Жил говорят, был говорят, в одном ауле, старик со своею старухой. Старика звали Агулменд, а старуху -Асульменд. Было у них три сына. Старшего звали Рабо, среднего – Хибо, а младшего – Кабо. Жили старики и сыновей растили.
Когда Рабо исполнилось тринадцать лет, отец построил ему саклю в том же магале, да и красавицу из соседнего аула засватал.
Сыграли свадьбу: не сказать, что очень богатую, и не сказать, что очень бедную. На свадьбе гуляли жители двух аулов: жители аула, где жил жених, и жители аула, откуда привезли невесту. Три дня и три ночи не смолкали звуки звонкой зурны и дробные стуки барабана. Гости уставали от огненной пляски. Особенно много приходилось танцевать сватам, считалось за великую честь пригласить их на танец. Что и говорить, все были довольны и веселы.
На четвертый день, когда гости разошлись, молодые супруги переехали в новую саклю, стали жить да поживать и друг друга радовать.
Шли дни, отсчитывая недели, шли недели, отсчитывая месяцы... Старик со старухой трудились на винограднике и растили еще двух своих сыновей: Хибо и Кабо.
Прошло еще три года со дня свадьбы старшего сына, пришло время женить среднего. Отстроили ему, как и старшему сыну, в том же магале саклю, подыскали девушку. Сыграли свадьбу. Также три дня и три ночи гуляли гости. На четвертый день жених и невеста перебрались в свою саклю.
С тех пор прошло еще три года. Женили старики и младшего сына, только оставили молодых жить у себя, как этого требует горский обычай и как гласит народная мудрость: «На старших сыновей надейся, а младшего не отпускай от себя».
Стали старик со старухой жить вместе с молодыми на радость друг другу. Но радость эта длились недолго.
Вскоре и младший сын оставил родительский кров и, выстроив себе саклю, вместе с молодой женой стал жить отдельно от родителей.
Остались старики одни-одинешеньки. Засветло, как и всегда, уходили они на виноградники, а поздно вечером возвращались в свою опустевшую саклю. Все, что им удавалось получить с виноградника, шло на их жалкое старческое существование.
У сыновей уже родились свои сыновья, и каждый жил своими домашними заботами. Они почти успели позабыть о своих добрых, вырастивших их тружениках-родителях и даже не интересовались, как они там живут. Иногда только старший сын говорил среднему:
– Ты средний, и у тебя двое детей, а у меня – трое. Ты должен навестить родителей и помочь им.
А средний, в свою очередь, говорил младшему:
– Ты младший и тебе следует помогать отцу и матери. У тебя один ребенок, а у меня – два.
– Нет, – отвечал младший. – У меня скоро будет второй. Я не могу.
Так они изо дня в день и перекладывали друг на друга свой сыновний долг. Вскоре старик приболел и слег в постель. Старуха, как могла, выхаживала захворавшего мужа. А детям все было безразлично.
Захворала в нескончаемых хлопотах и Асульменд. Тогда и сказал ей старик:
– Вот так-то, старуха, вырастили мы детей, поженили их, а они навсегда позабыли родительский дом.
– Да что поделаешь, – закручинилась старуха, утирая платком слезы, – такова наша родительская доля. Умрем – и похоронить некому будет.
Так они доживали свои тягостные, старческие дни.
Раз старик и говорит:
– Старуха, соберись с силами, пойди за сарай, возьми там арбу да съезди к реке. У реки лежит огромный, пудов на пять, камень. Попроси ребят из аула, чтобы помогли положить этот камень на арбу, и вези его домой.
– Да ты что, старик, с ума спятил?! – вскричала старуха. – Ты что еще задумал?
– Говорю тебе вези, значит, вези, – повторил старик.
Взяла старуха рассохшуюся арбу и с помощью ребят покатила ее к реке. Кое-как погрузили они на арбу камень и с трудом привезли во двор.