Сказания Меекханского пограничья. Север – Юг
Шрифт:
– Да, повежло вам, шобачки. Хотите кошточку? – сказал он.
Посмотрел им в глаза и замолчал. Потом отвел взгляд в сторону. От него шел сильный тошнотворный дух. Кеннет скривился.
– Что так смердит?
– Должно быть, бараний жир, господин лейтенант, – отозвался охранявший их стражник. – Они все им перемазаны.
– Жир? Жир! Жи-и-и-ир!! – заорал старший из пленников. Глянул на них безумно и прошипел: – Жир с маленькой овечки, что никогда не давала шерсти. Теплый и с-с-сладкий.
Солдат приоткрыл
– Стоять! – выплюнул приказ в последний момент Кеннет. – Чуть погодя.
– Но, господин лейтенант…
– Я же сказал: чуть погодя, стражник. Он сперва должен со мной поговорить.
Младший из пленников перекатился на бок и попытался харкнуть ему на сапоги. Однако положение было неудобным, и шадори только заплевал себе подбородок. Офицер глянул на него сверху вниз.
– Вижу, ты все еще не понимаешь. Мне ничего не нужно от тебя узнавать. Я уже все, что мне надо, знаю.
– Ничего ты не знаешь, дерьмоед. – Молодой шадори внезапно перестал пришепетывать.
– Да? Уже четыре дня как за вами идет остальная часть моей роты. И один очень дельный волшебник. Это он прочел ваши мысли и узнал, куда и зачем вы направляетесь. Мы были здесь уже вчера ночью, дожидаясь вас, отдыхая и скучая, словно лещи подо льдом. Ну почти скучая. Вархенн, покажи ему, что мы поймали.
Десятник вытащил из-за пазухи нечто казавшееся клубком белых нитей. Один конец клубка был украшен пастью, из которой торчали в несколько рядов острые конические зубы.
Кеннет взял тварь и сунул пленнику под нос.
– Эвенхир, беляк, снегокрыс – его по-разному называют. Идет зима, и они вместе с ней перемещаются к югу. Пробуривают туннели под снегом. Обычно питаются падалью, но горячую кровь чуют за милю. – Он бросил мертвую тварь в снег. – Мы завтра двинемся за Старый Гвихрен за остальными из твоих, но через какие-то четыре-пять дней – вернемся. Думаю, ты еще будешь жить, хотя стопы и ладони они тебе уже наверняка обгрызут до костей. Да и лицо тоже. Но убить – не убьют. Слишком они ценят свежее мясо, чтобы убивать быстро.
На лице пленника проступили капельки пота. Кеннет подошел ко второму, все еще хихикающему, и зловеще ухмыльнулся.
– А чтобы ты не чувствовал себя одиноким, оставим здесь и твоего притворяющегося идиотом приятеля…
Высокий смех внезапно оборвался, а второй шадори выпрямился и сел. Блеснули в бороде зубы, а сам он сказал:
– Мудрила, да? Наверняка матушку твою трахнул чародей какой-нибудь.
Кеннет вернул ему не менее отвратительную ухмылку.
– Зато уж наверняка не ее собственный папаша.
Пленник ощерился дико и распахнул пасть. Кеннет ударил его по лицу – нехотя, презрительно.
– Как я уже сказал, у меня нет нужды ничего у вас узнавать. – Лейтенант видел, как исчезает
Бородач набрал воздуха, будто собираясь плюнуть, – и упал ничком, ударенный в затылок обухом топора. Велергорф развел руками:
– Прошу прощения, господин лейтенант, но…
– Не объясняйся. Он жив?
Десятник склонился над пленником.
– Да, но до вечера в себя не придет.
– Пусть полежит. – Кеннет глянул на молодого пленника, который уже не улыбался издевательски. – Этот нам ни к чему, чародей все выдавит из старшего. Хм… оттяните его чуть подальше и оставьте. Только рот заткните, чтобы его вопли не привлекли сюда чего похуже беляков.
– Так точно! – Велергорф вытянулся, словно струна, после чего склонился над пленником: тот теперь побледнел хуже полотна. Десятник схватил его за руки и, крякнув, поставил на ноги. – Тяжелый ты, сынок, – произнес он почти ласково. – Ежели развяжу тебе ноги – пойдешь сам? Тут недалеко, клянусь.
Положил пленнику руку на плечо.
Молодой задергался и дал петуха:
– Н-н… н-нет… н-нет! Нет! Не хочу! Не-е-ет!
Кеннет отвернулся.
– Забери это дерьмо с глаз долой.
– Нет! Расскажу! Все расскажу!
Лейтенант скривился.
– Я уже тебе говорил, что ты не знаешь ничего, чего бы уже не знал я или не смог бы узнать без больших проблем. Ну, может, кроме одной вещи, которая меня немного интригует.
Пленник глупо поглядел на него. Велергорф толкнул парня в бок.
– Господин лейтенант кое-чем интересуется, – пояснил ему.
– Скажу. Чего только не захотите – все скажу, господа хорошие.
– Н-да? – Кеннет приподнял бровь. – Ну тогда поясни мне одну вещь. По ту сторону ледника живут три племени ахеров. Вен’дохи, Айерхак и Дех’хиралл, те, которых зовут Красными Псами. На территории какого племени вы устроили себе лежбище?
– У Псов, господин.
– Да-а? Но Псы – многочисленное и воинственное племя. Что их удерживает от того, чтобы выбить вас до последнего человека?
– Боя… боятся.
– Чего?
Пленник внезапно перестал трястись. Встал ровно, сцепил зубы.
– Того, что вырвет душу и всем твоим тоже, собака. Вырвет, прожует и выплюнет. А когда ты начнешь выть и скулить, я буду смеяться, пусть бы меня жрали все беляки мира.
Кеннет перевел взгляд на Велергорфа и почти незаметно кивнул. Топор мелькнул без предупреждения, и голова молодого бандита взлетела по широкой дуге. Тело рухнуло на колени, потом завалилось набок, несколько раз дернулось и сделалось недвижимо. На снегу расцвело очередное пятно крови.