Сказания Ривеллона: Пламенные рыцари
Шрифт:
– Рад видеть вас, птенчики. Новые адепты…хм, – и учитель словно попробовал слова на вкус, – молодо-зелено. Еще так много предстоит вложить в ваши головы. Поэтому, не будем терять время. Идемте за мной. И кстати, меня зовут Зандалор, я – чародей и ученый.
То, что новый преподаватель – чародей, все поняли сразу. Он был ярким представителем всех волшебных сказок. На нем был широкополый колпак, синий, с золотой полосой на полях. Одеяние тоже было синим, с золотыми звездами. От человека веяло мудростью и силой.
Класс Зандалора сильно отличался от уже виденных ранее. Тут стояли стеллажи с книгами, какие-то стеклянные приборы, которые делили место на столе с кипами исписанного пергамента. То и дело на полу попадались пятна от чернил.
– Рассаживайтесь поудобнее и возьмите, пожалуйста, побольше бумаги. Нам многое нужно будет записать, – и маг показал пальцем на стол рядом с собой. Когда Амадузий уселся рядом с Таланой, которая так и ерзала от нетерпения, Зандалор встал со своего места.
– Я буду сегодня вести у вас очень важный и крайне сложный предмет – Ларианское руническое письмо. Это письмо является основой для всех магических заклинаний, Повелений, заклятий и много чего еще. Не буду вдаваться в подробности, иначе мы проговорим об этом до следующего года. Так вот, – и Зандалор обвел адептов долгим взглядом, словно оценивая их, – Ларианское руническое письмо – это письмо Силы. Силой, в свою очередь, мы привыкли называть магию. С помощью этого древнего языка, маг может подчинить себе магическую материю, которая окружает все и вся. Из нее состоит буквально каждый дюйм мира. Зная руническое письмо, маг может воспользоваться Силой и применить ее по своему усмотрению. А теперь, – Зандалор взял мел в руки, – запишем правила произношения и написания рунического письма.
Все оставшееся время до удара колокола Амадузий строчил, как помешанный. Еще более помешанной была разве что только Талана. Никто даже не пытался смотреть по сторонам, скучать или думать о чем-то другом. Зандалор просто не дал им такого шанса. Все, что диктовал учитель, казалось Амадузию жутко сложным и нудным, но он продолжал писать, поддерживая себя тем, что это важно и нужно. И правильно делал. Уже в самом конце занятия, он смог посмотреть на других и удивился увиденному. Оробас сидел не сгорбленным, как все остальные адепты. Более того, он писал аккуратно, но очень быстро. Амадузий сидел от него в паре метров и смог разглядеть, что записи он вел чисто и разборчиво.
Удар колокола было спасением для многих (кроме Таланы).
– Задание на следующий урок, – напомнил Зандалор, когда многим показалось, что можно уходить вот так просто, – выучить все правила, которые мы сегодня написали. На основе этого прочесть введение Дагориана де Лео в его труде «Y gair hud». Это переводится, как «слово в магии».
Записав все, Амадузий устало вышел из класса.
Оказалось, что на сегодня уроки закончились. Амадузий несказанно обрадовался шансу написать письмо.
Спустя десять минут Амадузий уже стоял в своей комнате, не понимая, каким образом не заблудился, когда бежал сюда. В ранее пустом стеллаже он обнаружил две новые книги, а рядом на столе чистые куски пергамента и один листок с чем-то написанным. Не обратив на него внимания, Амадузий подошел к столу, как вдруг в воздухе раздался женский голос.
– Всем немедленно спуститься на первый этаж в вестибюль Ард-Галена. Вас ожидает ректор школы Мирабелла Веранид.
Амадузий вздохнул, положил свои исписанные листы и вышел.
Внизу собрались все новенькие адепты. Перед ними стояла ректор собственной персоной и тощий мужчина с совершенно лысой головой и длинными темными усами.
– Хочу лишь сделать маленькое объявление, – громко начала она, – это Патрик Мюглис. Он наш завхоз. Если вам нужно будет написать кому-то письмо и отправить его, то, пожалуйста, обращайтесь к нему. Он очень быстро и бережно доставить все ваши письма. Чаще всего Патрик Мюглис находится на первом этаже, так что найти его совсем нетрудно.
И после этого Мирабелла дала понять, что все могут расходиться.
Не прошло и двадцати минут, как в вестибюль пришли все адепты с письмами в руках, которые уже через несколько секунд оказались в большой кожаной сумке завхоза. Амадузий положил туда свое письмо и облегченно вздохнул.
– Ну, теперь, учеба в Ард-Галене. Всего-то делов!
Глава 7. Что расскажет труп
Махос стоял, скрестив руки на груди, находясь в утомительном ожидании, которое мало-помалу выводило его из себя.
– «Как много я мог бы сейчас сделать. Время утекает бессмысленно», – с досадой подумал он. Король Ирений всегда относился к представителям магического ремесла несколько холодно и подозрительно. Махос прекрасно помнил тот день, когда Елена ви Шэнта стала советницей монарха. Кажется, королевский совет решал этот вопрос почти месяц. И многие тогда воспротивились, чтобы маг, да еще и «сисястая баба», как они выразились, взяла власть в свои руки. Ирений только начинал править, после смерти своего отца Вильгельма Мудрого, и еще не был активным участников в управлении.
– «Даа, отлично помню, что я сказал этим надутым индюшатам. Елена едва ли не через час получила свою должность», – вспоминал Махос, пытаясь хоть как-то себя успокоить.
И тут, словно почувствовав, что маг вот-вот вспыхнет, тяжелые стальные двери распахнулись. К Махосу выплыл личный камергер короля, почтительно склонив голову, подметя пол своим пером на шляпе.
– Прошу, ваша милость, проследовать за мной.
Махос спокойно вошел в залу. Помимо короля, восседавшего на бронзовом троне с золотой короной на голове, которая светилась сапфирами, по правую сторону от него сидели за столом несколько человек в роскошных, совершенно безвкусных дублетах.
– «Верховный Совет решил послушать», – и Махос мимолетно скривил губы. Ему не было дела до их ненависти, злобы и страха к нему. Он прекрасно понимал, что все чародеи Ард-Галена, да и он сам, неприкосновенны и наделены едва ли не теми же правами, что и вся аристократия.
Рядом с королем был еще один трон, поменьше. Там должна были сидеть королева Кассандра. Лишь Елена ви Шэнта была с Ирением рядом, стоя подле него, держа в руке посох из красного дерева. Его навершие было в виде двух нефритовых крыльев.