Скажи будущему - прощай
Шрифт:
— У меня?
— Да, именно у тебя.
— Нет, — я покачал головой. — Никаких признаков простуды, ни кашля, ни насморка. Да и с какой стати?
— Вот и хорошо. Ведь я как раз вовремя закрыла окно. Часа в два поднялся сильный ветер, в комнате был такой сквозняк, а мне не хотелось, чтобы ты простудился.
— Ну, уж простуда-то мне не грозит, можешь не волноваться. Этой радости у меня последние лет двенадцать не было…
— Иногда очень легко подцепить простуду. Особенно если утомлен, а ты выглядел таким усталым прошлой ночью. На тебе просто лица не было.
— Могу себе представить, я даже не слышал, как ты заходила.
— Ты даже не почувствовал, как Джинкс залез в твою кровать, — рассмеялась она. — Просто живой труп.
— Да, трудно было не услышать такое. Это убедительно доказывает, как я смертельно устал.
— А уж раз ты сам не можешь за собой присмотреть, кто-то должен был за тобой поухаживать. Ведь могло быть и похуже обычной простуды — воспаление легких например… А мне этого совсем не хотелось. Что мне делать, если ты серьезно заболеешь?
— Ну, за тебя-то я спокоен. Что-нибудь придумала бы.
— Трудно сказать… — отозвалась она. Холидей бросила окурок в раковину и на её губах снова заиграла нахальная улыбка. — Тебе следует быть осторожнее, ведь ты отвык от таких длительных прогулок. Если бы я знала, ни за что бы тебя не отпустила. Ты же сказал, что хочешь прогуляться всего несколько минут…
— Меня задержали.
— Это было приятно?
— Очень. «Гранд-отель». Первая картина, которую я увидел за последние три года.
— Кино? — деланно удивилась она. — А я слышала, у неё «кадиллак»…
Ну вот! Маска сброшена, маскарад окончен. Конец двусмысленной беседе и неумеренным заботам. Вот что гложет её душу — другая девушка. А узнала она от Джинкса. Но что он мог рассказать? Только то, что какая-то мисс подвезла нас на своем" кадиллаке". Вряд ли Джинкс мог знать о нашем свидании, это все из области догадок, я намеренно больше ни разу не упоминал при нем о ней. Так что доказать они ничего не смогут.
— О чем это ты? Какой "кадиллак"? — я изобразил недоумение.
— О той странной особе, которую вы с Джинксом встретили прошлым вечером. Разве у неё не «кадиллак»?
— Понятия не имею, какова марка её машины. Я видел её единственный раз в жизни, и ничего о ней не знаю: ни кто она, ни имя, ни адреса. Если бы я и захотел найти эту девушку, это вряд ли удалось бы.
— Для тебя такое дело — раз плюнуть. Ты же у нас голова, большой человек, хозяин. А она шикарная девочка, хотя и со странностями…
— То, что кажется Джинксу, и то, что считаю я — это совсем разные вещи, уж будь уверена. А я тебе уже сказал, что вчера вечером ходил в кино и не был ни на каком свидании.
Она обиженно поджала губы и пронзила меня испепеляющим взглядом.
— Если у тебя больное воображение, — это уже твои проблемы и можешь придумывать все, что заблагорассудится…
— Лживый сукин сын! — она резко повернулась и сбила кофейник с плиты, тот покатился по полу, выливая свое содержимое на линолеум. Она была вне себя от ярости и уже не скрывала этого. Когда Холидей повернулась ко мне, её лицо перекосилось от злобы.
— Ты шляешься с какой-то дамочкой, а я должна тут переживать, сукин сын…
Она схватила со стола жестяную банку с кофе и швырнула её в меня. Та раскрылась и окатила меня коричневым, пахучим порошком. Я подскочил к ней, тряхнул за плечи и опрокинул на раковину. Полы её халата распахнулись, обнажив грудь. Схватив двумя руками за горло, я с наслаждением стал их сжимать.
— Я ходил в кино, ты слышала, я ходил в кино, — повторял я. В горле у неё что-то булькнуло. Холидей попыталась сопротивляться, но я крепко зажал её ноги между своими, а мои пальцы крепко сжимали горло: она едва могла пошевелиться.
— Я ходил в кино. А ну повтори. Скажи, что я ходил в кино… — я слегка ослабил хватку, чтобы дать ей говорить.
— Ты ходил в кино… — прохрипела Холидей.
— Вот так-то лучше, — назидательно сказал я, отпустил её и сделал шаг назад. Она выпрямилась, запахнула халат. Нахальная улыбка исчезла, но глаза по-прежнему горели злобой. Я повернулся и вышел с кухни…
Из ванной появился Джинкс.
— С этой минуты держи язык за зубами, — посоветовал я. — Это ты разболтал Холидей о моей вчерашней встрече.
— Ничего подобного.
— А откуда она знает про «кадиллак»?
— Я сказал ей только об этом, но больше ни слова. Кажется, Мэндон догадался…
— Мэндон? — удивился я.
— Это была его идея, а не моя.
— И где же вы с ним встретились?
— Здесь. Прямо здесь.
— Что ему здесь было нужно?
— Холидей звонила…
— Зачем?
— Она очень переживала, думала, что тебя забрали в полицию…
— Это ещё раз доказывает её непроходимую глупость. Идиотка, да копы меня теперь и пальцем не тронут.
— Да и Мэндон был очень расстроен. Около двенадцати мы отправились купить что-нибудь поесть, и он сказал, что если мы не застанем тебя дома, когда вернемся, то он начнет тебя разыскивать. Но ты к тому времени уже вернулся…
— Конечно вернулся, — разозлился я. — А чего вы хотели? Сукины дети! Стоит мне только отлучиться, как у вас начинается паника. Я сам знаю, что мне делать.
— Наверное это так и есть, — бросил он уже через плечо.
Я открыл кран с холодной водой и увидел в зеркале, как Холидей подошла к Джинксу. У неё в руках был мой пиджак, который я оставил вчера в гостиной. Она что-то показывала ему, не подозревая, что мне прекрасно видно всю эту пантомиму. Я закрыл кран и вышел из ванной.