Скажи будущему - прощай
Шрифт:
Такси остановилось и водитель распахнул дверь. Из глубины заведения доносились приглушенные голоса, смех и музыка. Я расплатился и вскоре оказался в фойе, задрапированном багровыми шторами с двумя цветными фотографиями обнаженных женщин в натуральную величину. Мне сразу стал понятен удивленный взгляд шофера, и я уже не питал никаких иллюзий по поводу репутации этого заведения.
Вход вел в полутемный зал, забитый посетителями с музицировавшим оркестром из трех-четырех человек. Спертый воздух в помещении напоминал вонючий подвал с тараканами. Я немного постоял в нерешительности, но желание немедленно увидеть Мейсона взяло верх, и я решительно шагнул вперед. Из-за шторы появился мужчина в костюме евнуха с накрашенными глазами, снял цепь с крючка и спросил:
— Один?
Я узнал этот голос. Он принадлежал швейцару, с которым мне недавно пришлось говорить по телефону. Теперь он казался мне неприятным и визгливым.
— Один? — снова спросил евнух.
— Один, — подтвердил я.
Он убрал цепь и пропустил меня внутрь.
— Посмотрим, что мы можем сделать для вас… — сказал он, потирая подбородок и раздумывая, к какой категории посетителей меня отнести.
— Я недавно говорил с вами по телефону, — прервал я его размышления. Мне был нужен Вик Мейсон. Он ещё не появился?
— А-а, — протянул швейцар. — Вы его друг?
— Что-то вроде партнера по бизнесу. Так он здесь?
— Да, — улыбнулся он в ответ, вешая цепь на место. — Идите за мной…
И я пошел. Мне никогда не приходилось видеть столь разношерстной толпы.
Это было их убежище, и они сидели за столиками, на столиках, стояли в проходах, толпились на пятачке перед эстрадой. Воздух был буквально пропитан запахом дешевой косметики, приторно-слащавым ароматом разврата. Только здесь они могли себе позволить быть самими собой. Протискиваясь через эту разноголосую, смеющуюся толпу, я сделал неожиданное открытие. Предубеждение и отвращение, которое владело мной ещё несколько секунд назад, куда-то исчезло. Нас роднило нечто сумрачное, таившееся в глубине души; всех этих людей объединяла гомосексуальность, но во мне эти чувства остались неразбуженными. Нет, наше сходство было скорее в нашем отличии от других людей, в особенностях нашей психики…Они были изгоями и жили в своем узком, замкнутом мирке, у меня же все было наоборот, им хотелось отгородиться от внешнего мира, я хотел покорить его насилием…
— Ай да сукин сын! — раздался голос Мейсона. — Вы только посмотрите, кто к нам пожаловал…
За столиком на четверых втиснулось человек шесть. Из горлышка оплетенной бутылки торчала зажженная свеча, её неровный свет отражался в расставленных на столе стаканах.
— Можно тебя на минутку, Вик?
— Может быть, может быть, — рассмеялся он. — Садись, выпьем, — Мейсон заерзал на стуле, стараясь освободить мне местечко.
— Это крайне важно, Вик…
— Да садись ты, ради Бога! — прошепелявил он. — Ребята, это Поль Мэрфи.
— Привет, — сказал я, и за столиком настороженно закивали. Трое из сидевших были совсем юнцами в рубашках с воротничками явно не по размеру, повязанных цветастыми, безвкусными галстуками. Рядом с Мейсоном сидела женщина лет тридцати с мужеподобным лицом, а в самом углу втиснулся мужчина. Это был Рей Пратт — один из полицейских, дежуривших у него в гараже в тот день, когда искали Джинкса. Он был в штатском.
— Эй, Лоррейн, — крикнул Мейсон мужчине в костюме евнуха.
— Что тебе нужно?
— Выпивку для меня и моих друзей.
— Не надо так орать… — огрызнулся тот. — Я вышибала, а не официант. Если хочешь выпить, позови официанта.
— Тогда пришли его ко мне, — настаивал Мейсон.
Лоррейн исчез в толпе.
— Спасибо, Вик. Мне не хотелось бы беспокоить тебя в такое время, но это для меня очень важно. Не мог бы ты мне уделить минутку?
— Ну хорошо… — сказал он, протискиваясь из-за стола.
— До скорого… — попрощался я с его приятелями.
Мы остановились только в фойе у фотографий с обнаженными дамами.
— Вик, — сказал я спокойно, — нам подвернулось неплохое дельце.
— Кому нам?
— А то ты не знаешь. Но мне нужно кое-что выяснить у тебя. Как ты думаешь, смог бы ты на пару дней достать трейлер без водителя?
— Трейлер? — задумчиво повторил Мейсон. — На кой черт он тебе сдался?
— Он мне просто необходим. Подумай, чем бы ты мог мне помочь.
— Есть тут одно местечко…
— Без водителя. Он нам не нужен.
— Собираетесь заняться перевозкой автомашин?
— Нам нужно отвезти только одну. Мы хорошо оплатили твои услуги. Так ты сможешь нам помочь?
— Постараюсь…
— С какой вероятностью?
— Думаю, смогу. Только для тебя. Но точно скажу только завтра утром.
— Ты можешь точнее?
— Крепко тебя заело, — заметил он.
— Вот именно. Я сегодня смогу наконец заснуть спокойно, если ты мне это гарантируешь.
— Сделаю все возможное, но точно скажу тебе не раньше половины девятого.
— Так ты уверен или нет?
— Да.
— Ну, спасибо, Вик, очень тебе признателен, — я похлопал его по спине. — Теперь я смогу спать спокойно.
— Пошли отметим это дело.
— Мне нужно отдохнуть, Вик, третьи сутки на ногах, может удастся уснуть сегодня. Увидимся утром.
Я снова похлопал его по спине и вышел на улицу…
В ресторане отеля все ещё наигрывал оркестр Генри Хальстеда. Я заказал комнату, сразу заплатил по счету и коридорный провел меня в номер. Он отпер дверь, зажег свет, обследовал ванную комнату, приоткрыл окно, зашторил его, обследовал постель и посмотрел на меня.
— И это все, сэр? — спросил он.
— Да, спасибо, — сказал я, протягивая ему пол-доллара.
— А вы уверены, что больше ничего не потребуется, — подмигнул он мне, улыбаясь во весь рот.
— Уверен. По крайней мере сегодня мне больше ничего не нужно.
Он повернулся и вышел. Откуда ему было знать, что впервые за последние годы в моем полном распоряжении оказалась спальня, и никто мне не был нужен. Я наслаждался уединением и свободой.
Оставалось только приготовить себе ванну, предупредить портье, чтобы позвонили мне в семь тридцать и насладиться своим уединением. К черту всех этих Чероки и Холидей. Подождем до завтрашнего утра…