Скажи «да»

Семакова Татьяна

— Линда…

— Закрыли тему! — повысила голос и тут же продолжила возмущённо: — Зараза! Либо маринует, пикапер хренов, либо изначально нахрен было не нужно!

— И то и то звучит сомнительно, — ответил осторожно, — а что случилось?

— Занят он! Дела у человека!

— Ты согласилась и предложила время, я правильно уловил? — я не ответила, а он вздохнул: — Как на счёт допустить мысль, что у него действительно дела? Что-то очень важное.

— Важнее, чем свидание, которого он так упорно добивался? —

скривилась в ответ. — Да как же… Манипуляция чистой воды. Нет уж, дудки. Хватит с меня этих игр.

— Уверен… — начал говорить, но я перебила, продолжив возмущаться:

— Я ему переспать предложила. Тоже в отказ!

— Ну, это как раз объяснимо…

— Какая дура! — протянула, запустив руки в волосы. Перегнулась и выудила цветы с заднего сиденья, тут же начав открывать окно, но Миша перестроился в средний ряд и швырять его кому-то в лобовое стекло я сочла невежливым.

— Вот увидишь, ты зря психуешь, — сказал мягко.

— Да как же… — выдохнула обреченно и запустила букет через плечо на заднее сиденье. — Долго ещё?

— Минут двадцать.

И я потратила их с пользой, мысленно накручивая себя до состояния, близкого к истерике. Или истерии. Короче, нервная я вышла. На столько, что Миша даже не попытался остановить, успев лишь обогнать на тропинке, по которой я шла на каблуках, пытаясь одновременно не утопать в земле и печатать шаг. Не так-то это и просто, должна заметить, он успел открыть калитку и пройти на территорию, а я услышала звон стекла и поняла: Гриша подъехал раньше.

— Я не при чем! Клянусь! — кричал, судя по всему, Сурок, срываясь на визг.

Я прошла через калитку и через распахнутую настежь дверь в дом (которую уже вряд ли получится закрыть, так как Гриня вошёл без приглашения и, пожалуй, согласия) увидела, как Филюк медленно наступает, а некто, кого за ним попросту не было видно, швыряет ему под ноги подручные предметы, наивно полагая, что это может его хотя бы замедлить. Все равно что махать тяжеловозу в надежде, что он успеет затормозить.

Последней в ход пошла хрустальная ваза, которую Гриша поймал и занес над головой щуплого паренька, а я вошла и медленно подошла, похрустывая битым стеклом. Положила свою руку на его, мягко опустив ее вместе с увесистой вазой, парень тут же поднял голову, а я улыбнулась.

Он прикрыл глаза и сел на пол, обхватив голову руками.

— Гринь, я страшная? — расстроилась, задрав голову и заглядывая в глаза другу.

— Ты прекрасна, — прогремел Гриша, эхом отозвавшись где-то под потолком.

— А чего он сел?

— Спросить?

— Не надо! — очнулся парень, попятившись и мотая головой. — Не надо спрашивать!

— Чего ж мы, зря ехали, что ли? — расстроилась ещё сильнее.

— Получается, что зря, — слегка пожал плечами Гриша.

— Не рады нам тут… поехали тогда?

— Поехали, — наклонился и

ухватил Сурка за ногу, направившись к выходу и волоча его за собой.

— Жилин, Жилин! — завизжал, пытаясь ухватиться за воздух. — Оставьте! Жилин!

Гриша остановился, а я нависла сверху.

— Из пятерки? — спросила у Гриши, глядя на багрового от усердия Сурка.

— Ага. Дохлый который.

— Неловко вышло, — прыснула, потыкав лежащего на полу в бок носком туфли.

— Зуб даю! — ответил авторитетно, округлив глаза на столько, что захотелось ткнуть в один пальцем.

— Вариант остаться без зубов вполне реален, — вздохнул Миша, — для начала.

— Да жив он!

— Константин, я теряю терпение, — вновь улыбнулась, а он зажмурился.

— Линда, похоже, ты ослепительна, — хохотнул Миша.

— Польщена! — слегка поклонилась и достала пистолет из-под подола платья, сказав четко: — Раз, — парень приоткрыл один глаз, увидел дуло направленного на него пистолета, сглотнул, а я продолжила считать: — Два.

— Пой, птичка, не стесняйся, — хмыкнул Миша. — Намекнуть, до скольки она будет считать?

Я набрала в грудь побольше воздуха, приоткрыла рот, а парень защебетал, как соловей, зачем-то при этом дрыгая ногой, которую продолжал держал Гриша:

— Да жив, жив! Тут прям и сидел со своей девахой! Ему чуть кишки не выпустили, не тем продал не то и все такое… короче, пережидал, пока их грохнут, ну а я захаживал иногда, когда сам ну это… тоже переждать короче. Хорошее место, тихое… было, — с силой дернул ногу, чуда не произошло и он обмяк, сложив руки на груди, как покойник, и вновь прикрыв глаза.

— Не спать, — рыкнул Гриша и поднял руку в воздух, встряхнув его, как ватное одеяло.

— Я готовлюсь, — ответил с достоинством, слегка приподняв голову и открыв глаза, — принять свою безвременную.

Вновь устроился на полу с видом мученика, а я прошипела:

— Не беси меня… Зыков. Слушаю.

— Какой ещё Зыков? — удивился, повернув ко мне голову и слегка нахмурившись.

— Вот этот, — охотно подсказал Миша и показал ему фотографию с телефона.

— Ах, этот! — обрадовался Сурок, но тут же вновь загрустил: — Ничего о нем не знаю.

— Я его сейчас пристрелю, — всплеснула руками, не выдержав.

— Ни-ни-ни! — запищал и замахал руками перед своим лицом мужичок, вызвав такой острый приступ раздражения, что я вновь вскинула левую руку с пистолетом и поставила вторую для опоры. Прищурилась на один глаз и подумала мельком, промахнусь или нет? С левой я стреляла хуже, но если не нажму на курок, просто лопну от злости. На Ларионова. — Бар! Бар! Бар! — заорал, втянув голову в плечи, но я все равно выстрелила. Попала. Прямо рядом с его головой, ровно туда, куда целилась. Повезло ему. — Бар… — прошептал, бледнея. — Я там часто бываю…