Скажи любви «нет»
Шрифт:
Она прямо посмотрела мне в глаза:
– Ты должен пообещать мне это, даже если я не пойду. Если ты меня действительно любишь, ты оставишь меня в покое.
Я промолчал. Я ждал ответа на мое предложение. Я знал, что она никогда не согласится, но она уже стала такой далекой от меня, что терять мне больше было нечего.
– Хорошо, я пойду к тебе.
Секунду спустя, на заднем сиденье моей машины уже лежали наши пакеты с едой. Только теперь их отнесут в разные дома. Когда я сел за руль и она оказалась справа от меня, мне захотелось отправиться,
– Как Никола поживает?
– Хорошо. С ним сейчас живет одна девушка.
– Никола пустил к себе в дом девушку?
– Да, и что тут такого?
Когда я стал медленно подниматься с ней по лестнице, мне показалось, что я начинаю ворошить свое прошлое. Я вспомнил, как мы в первый раз поднимались ко мне после того памятного вечера. Как мы впервые занимались любовью.
Сейчас все было по-другому. Не столько для меня, сколько для нее. Для меня вообще ничего не изменилось. Меня и в эту минуту неудержимо влекло к ней, я и сейчас был готов сделать то же, что и в первый раз: силой притянуть ее к себе, прижать к стене и осыпать поцелуями.
Но только теперь стена встала между нами.
36. Прерванное молчание
Мы с отцом сели напротив доктора.
– Ну, вот, наконец-то, я познакомился с вашим сыном… Большая честь для меня!
Потом врач перевел взгляд на меня и, забыв, что совсем недавно предложил мне перейти на ты, добавил:
– Если в вашем рекламном ролике найдется какая-нибудь малюсенькая роль, вы меня позовите, я сразу приеду… много денег я не попрошу.
– Все будет зависеть от того, что вы нам скажете, – в тон ему шутливо ответил я.
Доктор взял в руки папку и раскрыл ее.
– Посмотрим, что они там написали.
Мы разом замолчали. Все, включая врача. Я смотрел на его руки, державшие лист с результатами анализов. Руки у него были загорелые, а белые рукава халата только подчеркивали золотистую смуглоту его кожи. Мы с плохо скрываемым волнением нетерпеливо ждали ответа доктора, и его смуглые от загара руки наводили на мысль о несправедливом устройстве мира. Я пытался предугадать ответ врача по еле заметным изменениям в выражении его лица. Я не отрывал глаз от его лица и никак не мог понять, мелькнула ли на его губах сдержанная улыбка или их искривила гримаса сожаления.
Мы сидели, ожидая приговора врача, и неожиданно мой отец нарушил молчание.
– Доктор, я хотел бы, чтобы вы были предельно откровенны со мной, скажите мне всю правду, без недомолвок.
– Не волнуйтесь, я дам вам прямой и ясный ответ.
– Спасибо.
Врач умолк на несколько секунд, показавшихся нам вечностью, потом вздохнул и сказал:
– Обследование показало, что у вас злокачественная опухоль.
Жизнь остановилась. У меня только мелькнула мысль, что отец скоро умрет. И вместе с ним часть меня.
Но доктор не выглядел слишком огорченным. В его словах не слышалось скорбной интонации.
Я снова непроизвольно положил руку на колено отца, но так и не решился повернуться к нему и посмотреть ему в глаза.
Он уже уходил от меня. На этот раз навсегда.
Говорят, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами умирающего. И в тот миг, пусть скорая смерть грозила ему, а не мне, в моем сознании стремительно промелькнула череда картин: он со мной в детстве, я с ним уже взрослым, я и мама…
– Но, к счастью, – продолжал доктор, – опухоль еще не дала метастазов.
– Что это значит?
– Это значит, что вам очень повезло. Вас своевременно, пусть и совершенно случайно, направили на обследование, его результаты позволяют вам бороться с болезнью, не опасаясь серьезных последствий. Если бы вы опоздали с обследованием на несколько месяцев, тогда бы вы находились в совсем другом положении и надежд на удачный исход, возможно, оставалось бы крайне мало. Результаты биопсии позволяют сделать вывод, что у вас, как я уже сказал, аденокарцинома, но без метастазов.
– Следовательно? – прервал я врача. Я ожидал более внятного и определенного ответа.
– Вашего отца надо оперировать. Я не буду зачитывать вам медицинское заключение, в нем слишком много специальных терминов, так что вряд ли оно будет вам понятно. Могу только сказать, что вашему отцу необходимо сделать операцию.
– Но смерть ведь ему не угрожает, правда? – спросил я, все еще добиваясь от врача ясного, успокаивающего ответа, без медицинских терминов.
– Нет, я не вижу смертельной опасности.
Я посмотрел на отца, и хлопнул его по плечу, как обычно ведут себя с закадычными друзьями. Я был безумно рад. В один миг я из ада перенесся в рай.
– Спасибо, доктор. – Я его благодарил так, словно это была его заслуга, словно он был виновником моей радости, словно он был сам Господь Бог.
Теперь уже отец стал донимать врача своими расспросами:
– Когда надо ложиться на операцию? Вы удалите у меня легкое? Это опасная операция? Вы уверены, что моя жизнь вне опасности? Мне придется делать химиотерапию и лучевую терапию? Меня подключат к кислородному прибору, мне придется жить с ним всю жизнь?
Доктор жестом руки остановил его:
– Позвольте мне ответить подряд на все ваши вопросы.
– Я повторяю, речь идет об аденокарциноме без метастазов. Мы вас прооперируем, но при этом нет необходимости удалять все легкое, мы удалим только небольшую часть легкого, это совсем не опасно, вам не придется делать химиотерапию, а тем более лучевую терапию. Никаких кислородных аппаратов. На короткое время вам пропишут постельный режим, потом все придет в норму. Если бы вы пришли на несколько месяцев позже, то картина была бы совсем другой… В данном же случае опасность вам не грозит.