Скажи мне «нет»
Шрифт:
– Только попробуй сделать так ещё раз… – выдыхает, краснея до кончиков ушей.
Забив на всё, выбрасываю руку и обхватываю её талию. Тяну к себе. Прижимаю, поставив между своих ног. Она пошатывается на своих шпильках, идеально вписываясь в меня. Каждым, блин, сантиметром своего тела! По инерции, которой я не оставил выбора, обнимает мои плечи, ткнувшись носом в мою шею.
От кайфа закрываю глаза.
Не дышим.
Провожу носом по её шее. Нежно целую и глажу тонкую кожу.
– А
Пахнет охренительно. Это я уже и так знаю.
Её колотит. Меня тоже. Кладу вторую руку на её задницу, накрывая полностью. Вжимаю в себя так, чтобы почувствовала, как сильно я её хочу. Впивается пальцами в мои плечи. Кажется, её ноги не держат.
Твою мать!
Раздумываю ровно секунду. Боднув её шею носом, втягиваю в рот кожу, посасывая и лаская.
– М-м-м… а-а-а-а-а-а-а… – стонет в потолок, повисая на мне.
– А так… тоже не делать? – хриплю, жадно лизнув идеальный засос, который на её светлой коже выглядит как яблочко в дартсе.
Замирает.
– Блин! – реву, получив шпилькой прямо по среднему пальцу ноги.
Разжимаю руки, морщась от второго залпа. Отскакивает от меня, схватившись за шею рукой. На лице шок и неверие.
Тряся ногой, смотрю на её грудь, потому что чувствовал её соски даже через футболку.
Приоткрыв рот, громко дышит, на глазах становясь бешеной.
Пах скручивает так, что хватаюсь за ширинку.
– Ты совсем охренел?! – орёт, срывая со стола сумку и продолжая прикрывать засос ладонью, будто это чем-то поможет.
В следующее мгновение щеку обжигает хлесткий удар. Продолжаю прикрывать пах, боясь за своих будущих потомков.
– Козёл! – Швыряет в меня салфетницей. – Придурок!
Уворачиваюсь, прикрыв голову.
Уносится из кафе, зло впечатывая острые шпильки в линолеум.
– Не повезло, братан, – резюмирует голос с кавказским акцентом.
– Не то слово… – хриплю я, глядя ей вслед.
Глава 11
Телефон вибрирует в заднем кармане джинсов именно в тот момент, когда ступаю на первую ступеньку эскалатора метро.
– Да, мам?
Вариантов того, кто может набрать мне в семь утра пятницы, – два.
Это моя мать и мой кретин-босс.
– Всё нормально? Я в метро… – говорю, поправляя висящую на плече дорожную сумку.
Я опять спала отвратительно.
Мои смарт-часы говорят о том, что я не спала вообще.
Настроение у меня – дерьмо, дерьмо, дерьмо.
У меня дома закончился кофе, а купить его не было времени. У меня дома и еды нет. Своего дома у меня тоже нет. Я могла бы развивать эту мысль до бесконечности в соответствии с вышеозвученным настроением, но сейчас мне нужно направить свои мысленные потоки в другое русло!
Вчера я забыла ответить на сообщения Тыковки, и сознательно не ответила
Я не брала трубку от Марка, потому что была в бешенстве.
В таком, что меня на куски разрывало.
А когда пришла в себя более-менее, позвонила ему сама. Чтобы каким-нибудь образом узнать, когда он возвращается. Он в Таиланде. Там у него друг, у которого день рождения. И он не предложил поехать с ним, потому что… ах, да! Из-за моей работы!
Он не взял трубку и не перезвонил.
Находясь в предерьмовейшем настроении, я решила не обрывать его телефон.
Не помню, когда в последний раз испытывала злость и возбуждение одновременно. Ах, нет. Помню. Никогда до вчерашнего вечера! И это шокирующе чокнутый эффект! Настолько, что я всю ночь мучилась им. Долбаным возбуждением!
В пять утра, забив на сон, взялась за работу. С как никогда ясной головой .
Потираю шею в том месте, где вчера орудовал наглый, беспринципный рот Орлова. Мне потребовалась семь минут драгоценного времени и половина карандаша-консилера, чтобы замазать этот рот на своей шее. Там у меня «кричащий»… Нет, «орущий» засос!
Идиот! Кретин!
– Алевтина, ТЫ меня вообще слушаешь? – возмущённо спрашивает мама.
– Слушаю…
Пытаясь не словить лицом дверь на выходе из метро, выбираюсь на прохладный утренний воздух.
– Опять в облаках витаешь? – делает она свои выводы. – Я говорю: у Поповых дочь замуж за голландца вышла!
– Поздравляю Катю, – произношу на автомате, надевая на нос солнечные очки.
– Да уж. Повезло, – хмыкает она. – А у Зайцевых за голодранца девятнадцати лет, куда только родители смотрели?!
Восстанавливая в голове всех известных мне Зайцевых, вздыхаю:
– У них любовь, мам…
Дочь Зайцевых… вышла замуж за Макса Немцева. Всё, что я знаю об этом парне: он умный и прошаренный настолько, что я себя чувствую неполноценной. Если он и голодранец, то это ненадолго. Из всех известных мне людей умнее его только Орлов, этот кретин недоделанный!
– Любовь! Ой, я тебя умоляю, – иронизирует она. – В браке главное: чтобы тебя любили. И чтобы деньги были, а то любовь быстро уйдёт.
Подобные рассуждения из её уст всегда пробуждают во мне неконтролируемый агрессивный протест. А слушаю я их с тех пор, как, блин, научилась слышать.
– Что-то ты своей философией жизненной не пользовалась, – говорю, прикладывая пропуск на КПП.
Мама родила меня в двадцать один. У них с моим отцом была любовь до моего трёхлетия, а потом – да, закончилась. Сейчас у него трое детей от другого брака, я его уже пару лет не видела и не слышала. Видимо, всё не так просто, раз она костерит его спустя двадцать один год. Я понимаю мамину обиду, но в последнее время не попадаю в её логику, хотя она вбивает её в меня неустанно.