Скажи «нет»
Шрифт:
– Чёрт! – Я сжимаю зубы, чтобы не вцепиться в эти раздражающие пламенные волосы. – Это же Christian Dior!
– Алина, ты в порядке? – Парень тут как тут. Он помогает ей подняться, затем обнимает её за плечи, мотая головой от меня к ней.
Алина? Алина-то в полном порядке. Чего нельзя сказать обо мне. Это ведь не на неё пролился алкогольный дождь.
– Мина, что случилось? – Катя в ужасе смотрит на мое некогда прекрасное платье.
– Ты! – рычу я, направляя палец на виновницу. – Ты испортила платье от Christian Dior! Ты хоть представляешь, сколько
На самом деле мне всё равно, сколько стоит это платье, и кто его создал. Меня вывел из себя сам факт того, что под конец и так поганого дня меня облили вином, которое должно было влиться внутрь меня.
– Я всё оплачу! – встревает молодой человек.
Я наконец смотрю на него в упор. Моё учащенное дыхание на миг останавливается. Я сталкиваюсь с его глазами и замираю. Они не просто зеленые. Нет. Яркие светло-зеленые радужки окружены изумрудными лимбами.
Он сужает глаза и поджимает свои губы. Они у него необычайно красивой формы. Я такие ни разу не видела. И ещё этот небольшой прямой нос с угловатым кончиком. Этот парень не то слово красив.
Но я не произвожу на него такого же эффекта. Скорее даже обратный. Он морщится, глядя на меня.
Меня нельзя назвать даже просто миловидной, не то что красивой. Голубые глаза, резко-очерченные скулы, прямой нос несколько крупноват по современным стандартам красоты, его кончик слегка вздёрнут, низко расположена перегородка. Высокие, всегда чётко прорисованные брови и угловато-естественные губы.
– Не нужны мне деньги! Это же эксклюзивная коллекция! Хотя откуда вам знать?
Я хмыкаю, нарочито осматривая платье рыжей. Она скрещивает руки на груди, как бы защищаясь от меня. Её короткое платье тоже не из дешёвых, но до моего ему далеко.
Брюнет смотрит на меня с нескрываемым отвращением – привычный взгляд. Мне не страшно и не больно. Так на меня смотрят все, за исключением Кати и Софьи. Катя знает меня со школы, а у Софьи свои причины.
Я дышу огнём, в то время как этот тип медленно достает из внутреннего кармана пиджака чековую книжку.
Надо же! Чековая книжонка.
Мой отец всегда делал такое же лицо, когда выделял мне деньги. Ненавижу! Меня начинает ещё больше трясти. Внешность этого парня уже не привлекает меня. Я смотрю на него и вижу лицо отца. Я до боли сжимаю челюсть.
– Мина, – подруга забеспокоилась не на шутку, давненько она не видела меня такой, – всё хорошо. Уверена, химчистка справится с пятном от вина.
Она берет меня за руку, слегка сжимает, поворачивая к себе. Теперь я вижу такое знакомое и родное лицо. Катя делает глубокий вдох и выдох, я непроизвольно повторяю за ней.
– Пойдем, – тихо говорит она, затем поворачивает голову в сторону парочки. – Можно было просто извиниться.
Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но не могу произнести ни слова. Катя, как всегда, понимает меня лучше других. Она жестом заставляет Соню оставаться на месте, когда та делает очередную попытку пробраться к нам сквозь толпу зевак. Их уже не интересуют картины Инны Свободиной. Разборки куда интересней.
ГЛАВА 2
POV
Я вхожу в офис Жемчуговых, чувствуя, что где-то тикает бомба замедленного действия. Последний раз отец вызвал меня на ковёр, когда назначил руководителем филиала. Это был один из худших дней в моей жизни. Таковых всего четыре в моем списке.
На мне сегодня светлая блуза, плотный серый костюм: жакет и юбка-карандаш. Мои волосы убраны в высокий пучок. Косметика на лице скрывает синеву под глазами. После выставки меня ждала моя несменная подруга – бессонная ночь.
– Он свободен? – спрашиваю я Филипыча, игнорируя хорошенькую блондинку, сидящую рядом с ним. Это второй секретарь.
Да-да. У моего отца два секретаря. Эта цыпочка просто приносит чай и кофе. Ах, забыла, она еще тщательно взмахивает ресницами, подрабатывая вентилятором в кабинете начальника.
Однажды я уже предложила Филипычу избавиться от кондиционера. Зачем же платить еще и за электричество, когда есть такой аппарат?
– Да, Максим Сергеич уже спрашивал о тебе. Понравилась выставка?
– Безумно, – я растянула губы, скорее, в гримасе, нежели в улыбке.
– Проходи, – Филипыч сам открыл мне дверь.
Я ступала как можно тяжелее, звонко стуча шпильками, чтобы привлечь внимание отца и сразу показать ему степень моего неудовольствия.
– Для того чтобы просто увидеть тебя, мне приходится вызывать тебя через Виталия Филипповича. Почему ты сама не заходишь в гости?
Отец сидел за своим рабочим столом. Как ни прискорбно это оглашать, но свою внешность я унаследовала именно от него. Мне достались цвет его глаз и волос, форма лица, носа, бровей. Даже характеры у нас не отличались. Возможно, поэтому мы постоянно сталкиваемся лбами.
– Хотел бы увидеть – пришел бы сам.
Я старалась скрыть дрожь в голосе, передавая её коленям. Опускаюсь в кресло напротив, приподнимая подбородок.
– Говори, для чего вызвал. Никогда не поверю, что ты просто соскучился.
Я поджимаю губы, стараясь не замечать, как судорожно сжимается желудок. Если бы я что-нибудь съела с утра, то уже начала бы беспокоиться, что содержимое попросится наружу.
Отец продолжает молча разглядывать меня. Если бы я не знала его достаточно хорошо, то могла бы решить, что он действительно соскучился. Но я уверена, что он выжидает. Ждет, пока я потеряю контроль, когда начну повышать на него голос или покажу, как сильно я испугалась его вызова.
Ну ничего, подождем вместе. Я закидываю ногу на ногу, откидываясь на спинку, изо всех сил стараясь показать, как мне, черт возьми, удобно.
Фальшь. Вся моя жизнь – сплошна фальшь.
– Хорошо, – отец сдается первым. – Ты права, я позвал тебя не просто поболтать.
Я хмыкаю, кто бы сомневался. Позвал? Ага, конечно!
– Видел финансовые отчеты за последние месяцы. Показатели падают.
Если он вызвал меня только поэтому, то мне всё равно. Я никогда не стремилась его впечатлить. Отец прекрасно знал, на что идет, когда назначал меня руководителем.