Скажите, вы любите коктейли?
Шрифт:
Но почему работники станции укрывали факт пропажи капитана? И, если это такой важный секрет, почему ему удалось так легко про него узнать? Что мешало местным, заранее предупреждённым о его скором прилёте, в один голос утверждать, что кэп сейчас у себя в кабинете, занят вычислениями какой-нибудь траектории, и слишком занят, чтобы принять гостя лично? Тем более, что в его обязанности не входит помощь в подобных расследованиях. И почему, после стольких лет замалчивания факта отсутствия капитана, они вдруг прокололись, послав первый за долгое время отчёт с его личной подписью?
– И почему, чёрт-те что, на это никто не обратил внимания! – зашёлся негодованием детектив,
Странный звук заставил его буквально подавиться словами и, выгнув шею, с опаской вглядываться в мерцающий редкими лампами длинный, тёмный коридор. Шум обратился в неразборчивый хрип, затем шорох, и, кажется, стих – память о нём эхом звучала в пустой голове. Жуткие образы, подсказанные воображением и первобытным страхом неизвестного и внезапного, всплывали в мыслях, тянули свои призрачные щупальца, сверкали когтями и клыками из-за ближайшего поворота. Словно случайно увидеть мрачного незнакомца, замершего на той стороне улицы, когда ты проснулся глубокой ночью и вдруг решил посмотреть в окно.
Когда ему показалось, что всё кончено, звук повторился. Гораздо ближе и отчётливее, чем прежде, он уже не был аморфной фантазией заскучавшего в засаде детектива. Ржавый скрежет, за ним другой звук – сомнений больше быть не могло. Что-то приближалось к нему из глубины технических туннелей, медленно и неуклюже перебирая ногами, почти волоча своё тело вперёд.
«Кто-то пьяный. – подсказал сам себе детектив, отчаянно пытаясь собраться с духом. – Наверняка, один из забулдыг-уборщиков.»
– Эй! – властно окрикнул он темноту. Вышло не так строго, как хотелось бы, но эхо, подхватившее голос, усилило его стократ. – Кто здесь? Выходи, иначе я за себя не ручаюсь!
Ответом стал кашель, мокрое хлюпанье смертельно больного человека. Затем послышался смазанный смешок, незваный гость прошипел что-то и быстро заковылял к детективу. Тот выхватил кольт, взвёл курок и прицелился в мерцающую маслянистыми лампами темноту. Из-за ближайшего поворота, всё время оставаясь в тени, вышел человек. Он едва стоял, качался вусмерть пьяным, защищаясь от тусклого света, как от прожектора.
– Ты кто, нахрен, такой?
Незнакомец пошатнулся и сделал несколько неловких рывков вперёд, на встречу голосу, вступив в пяточек света. Детектив захлебнулся, слова застыли в горле, вместо крика из неё вырвалось только бульканье. Непослушная рука, не в силах удерживать ставший предательски скользким пистолет, опустилась.
Перед ним стоял, в мятом костюме, работник бухгалтерии. Пошатываясь, он всем своим видом выражал неуверенность, как оказавшееся в незнакомом месте животное. Обваренные в кипятке руки, вернее сказать, костяные обрубки, удерживали голову от окончательного расползания в фарш. Между сжатыми пальцами текло что-то гадкое, некогда бывшее лицом или даже мозгом. Бухгалтер подался вперёд, очевидно интересуясь куда пропал источник голоса – видеть он, очевидно, не был способен. Свежие чёрные пятна на одежде красноречиво свидетельствовали о том, что из морга медики отпустили его не по своей воле.
– М-мать. – только и смог выдавить детектив.
Бухгалтер резко рванул навстречу звуку. Детектив вжал курок – оглушительный грохот выстрелов, пять или шест выстрелов, всё вокруг заволокло пороховой дымкой, едва заметной. Во рту появился вкус металла, в ушах звенело, пронзительно и тревожно.
Тяжело дыша, он опустил разряженное оружие.
Бухгалтер, который должен был лежать на полу, остался стоять на своём месте. Детектив издал полный ужаса и удивления писк, подкосившиеся колени сами собой заставили его отшатнуться.
Бухгалтер, между тем, почувствовал свою власть над ситуацией. С гнусным хрустом распрямился, убрал руки, выставив напоказ разваливающееся на ошмётки месиво, целиком обратившееся в один большой, покрытый кровоточащими струпьями, ожог. Его абсолютно не волновали несовместимые с жизнью раны, по костюму стремительно растекались свежие пятна, под ногами уже собралась приличная лужица.
Вдруг он негромко зарычал, раны зашевелились и с хлюпаньем оголив полупустой рот. Оставшиеся зубы походили на звериные клыки. И вдруг прошептал всего несколько слов, совершенно разборчиво, настолько простых и человеческих, что стало лишь страшнее:
– Я тебя съем.
Бухгалтер шагнул вперёд.
Детектив дико закричал и, не помня себя от страха, побежал.
Ещё никогда в жизни он не бегал так быстро, в особенности, по мокрым и тёмным лабиринтам технического отсека.
Глава 5
Низкий, монотонный вой сирены однозначно сообщал о том, что критическая ситуация взята под контроль, однако, угроза не миновала до конца. Да и может ли она миновать, когда всюду снуют вооружённые, озлобленные солдаты?
Детектив сидел на корточках, прижавшись к холодному. Он едва замечал происходящее вокруг, скорее инстинктивно отмечая действия ШОНовцев. Основные проходы были перекрыты, действия большинства сотрудников координировались с помощью развернувшегося в главном холле оперативного центра: часть панелей настенного покрытия было бесцеремонно выжжено лазером, оголив электропроводку, и теперь из зияющих брешей тянулись десятки, сотни кабелей; компьютеры стояли прямо на полу, их количество росло с каждой минутой, будто грибы после дождя. Координаторы, внимательно изучающие мерцающие на экранах цифры и схемы, спешно переговаривались, жестами показывали что-то друг другу, механически дублируя информацию в рацию. Несколько человек стояло у каждой, даже запертой, двери с оружием – длинные, страшные на вид винтовки с раздвоенным дулом, на поясах болтались ножи и набор гранат. Казалось, они готовились штурмовать крепость, а не усмирять беспорядки на забытой всеми станции на границе мира.
Иногда издалека доносились далёкие вопли, слышались ругательства, затем громогласные выстрелы, отголоски которых заставляло стёкла звенеть, и всё стихало. Можно лишь догадываться, предназначались ли эти выстрели виновникам криков, или были лишь предупредительными.
– Так значит, – донеслось откуда-то сверху. Детектив протяжно моргнул, чтобы прогнать ступор, поднял голову. Над ним стоял командир специального отряда, в массивной пехотной броне, из-за чего казался невероятно широким. Толстые накладки на наиболее уязвимых частях тела, дублирующие изгибы суставов, надёжно предохраняли от прямого попадания пули, но едва ли были способны выдержать давление энергетического луча. Он держал шлем в руке, в своей когтистой железной лапе; голова, торчащая над бугристыми наплечниками, казалась до нелепого крошечной, напоминая залезшего в костюм отца младенца. Младенца с грозной, обветренной мордой, на котором красовалось переплетение глубоких шрамов. – Так значит, мы имеем дело с переворотом? После пропажи капитана местная охрана решила пойти ва-банк, объявить военную хунту, и держала всех в страхе?
Конец ознакомительного фрагмента.