Сказка для добермана
Шрифт:
– Как жаль, - тянет кто-то из сестёр, и мне всё равно, кто – наглая конечность пробирается всё выше, завоёвывая всё больше территории, а мне приходиться сжать бёдра, чтобы не допустить его туда, где ему больше не рады. Но это не срабатывает, и я вынуждена сгорать от стыда, пока Дем обнаруживает на мне отсутствие белья.
Остаток завтрака проходит мимо меня. Эльфы поддерживают какую-то беседу, и я благодарна Рине, что она взяла на себя важные вопросы, касающиеся свадьбы, потому что меня волнуют лишь эти бесстыдные прикосновения, которые не собирается прекращать мой личный инквизитор. Он дразнит, неспешно скользя по моей плоти,
Какая же я бесхребетная…
– Ада, милая с тобой всё в порядке?
– намекая на моё пылающее лицо, интересуется леди Д’алаан, и все сразу устремляют на меня свои взоры, а особенно Эл, наверняка уже что-то заподозривший.
Мне впервые так стыдно перед ним, но всё уже произошло, и мне остаётся только надеяться, что я смогу хоть что-то исправить, сгладить самые острые углы.
– Я отойду с вашего позволения.
– Вскакиваю, успев поправить подол, и мчусь по памяти в уборную, где пытаюсь привести себя в чувства студёной водой, стараюсь отдышаться, вынырнуть из водоворота эмоций, в которые меня только что в очередной раз окунули, и это получается с невероятными усилиями.
Тем не менее, расклеиваться нельзя – только не среди возможных врагов. Бдительность сейчас моё самое главное оружие, и если я не подберу сопли, пропущу момент, когда меня поймают, а я не могу так легко сдаться. Не теперь, когда я решила вернуть себе свою жизнь…
Выходя обратно в гулкий пустой коридор, где выстроились лишь безмолвные статуи, обнаруживаю Дема, уже подпирающего стену в ожидании. Я подхожу к нему, сама не замечая, как шиплю, а он только бровью ведёт, привычно забавляясь моей злостью.
– Что ты творишь?!
– О чём Вы, леди, - принимает абсолютно безучастный вид, но я чувствую, как изменился его аромат.
– Я всего лишь помогаю Вам с… напряжением. Это ведь обязанность телохранителя – упрощать жизнь своим подопечным, а мне поручили заботиться о Вашем благополучии.
Возможно, и, скорее всего, за нами наблюдают, и именно по этой причине со мной сейчас так разговаривают, поэтому мой пыл слегка угасает, правда, не настолько, чтобы совсем успокоиться.
– Впервые о таком слышу.
– Говорить с ним получается только сквозь зубы, но у Дема артикуляцией проблем нет вообще, так что до меня чётко доносят свои планы.
– Я всегда рядом, - намекает на наши смежные покои.
– Если вдруг нужна будет помощь, я почувствую и приду, Вы же знаете.
А вот это уже угроза, а то, как близко мы стоим, вообще нехорошо, но я слишком поздно осознаю наше положение, и когда обжигающий шёпот касается моего слуха, готова проклинать себя за эту беспечность.
– Ты ведь кончила?
– не спрашивает – скорее, факт констатирует, а меня парализует этим тоном, запускающим пульс к наивысшей точке.
– Вам надо почаще расслабляться, иначе сорвётесь… - ведёт носом по виску, вновь окуная меня в глубоко болото, а вот как я буду выбираться оттуда, его даже не волнует.
– Но я прослежу за Вашим, здоровьем, будущая леди Д’алаан… Вам ещё ушастеньких наследников вынашивать, а Вы ведь наверняка даже не знаете, что нравится мужчинам в постели.
Он совсем рехнулся?
– Ты отвратителен, - спокойно сообщаю и,
Они о чём-то беседуют, но стоит жениху заметить за моей спиной помеху, он опять напрягается, однако никак не выказывает недовольства.
– Хочу извиниться за сестёр – они совершенно не поддаются воспитанию, - кланяется, намеренно игнорируя Дема, но тот не расстроен – только ухмыляется нагло, довольный маленькой победой надо мной, а я даже не представляю, чего от него ещё ожидать теперь.
– Ада, мама не успела сказать, но она решила, что хватит с тебя уроков этикета и всего этого кошмара, - пытается улыбнуться, только в глазах по-прежнему читается то тёмное, подавляемое, и, кажется, скоро наступит его предел, а значит, мне нужно брать ситуацию в свои руки.
– Приглашаю тебя на прогулку, и Вы, Дарина, разумеется, можете, присоединиться.
Подруга едва заметно кивает мне, и нам обеим приходится включать всё своё актёрское мастерство.
– О, я бы с радостью, но мне хочется погулять по саду, если Вы не против. Говорят, тут есть очень редкие экземпляры, и я бы желала на них взглянуть – всё лучше, чем мешать вам двоим, - говорит специально для Дема, и его реакция превосходна. Глаза коротко вспыхивают, а желваки играют, но мне это ни о чём не говорит.
– Что ж… - явно теряется эльф, не ожидающий такого поворота.
– А я с удовольствием прокачусь с тобой куда-нибудь подальше от дворца, - встреваю я, добивая его окончательно.
– Ада, это не самая хорошая идея, - тут же даёт заднюю, и нам всем становится ясно, что демонстрировать умирающий лес мне не хотят, только я не сдамся. Правда, на этот раз слово берёт Дем, делая стойку, что гончая, и мы как-то незаметно переглядываемся, думая в одном направлении.
– Почему же? Вы боитесь чего-то, лорд?
Какое-то время мысли Эла, загнанного в угол, мечутся, и я могу чувствовать это замешательство, длящееся совсем недолго.
– Хорошо, - сдаётся.
– Но я должен предупредить – я кое-что утаил, и мне бы хотелось, чтобы эта тайна осталась в стенах дворца. Отец меня за это прибьёт, когда узнает, но я не могу скрывать это от тебя, Ада…
Ого, значит, с Элом ещё не всё потеряно? Возможно, нам удастся хоть о чём-то спокойно поговорить и даже объясниться?
– Даю слово, - отвечает ему Демьян за нас всех, и между этими двумя мужчинами происходит какой-то немой диалог, понятный только им двоим, но мне до конца хочется верить, что всё пройдёт гладко.
За свою наивность я ещё хорошенько поплачусь, ослеплённая этой надеждой, правда, я пока об этом ещё не догадываюсь, и даже тягостное предчувствие надвигающегося шторма совершенно не беспокоит.
А зря…
– Тогда отправляемся через полчаса.
34
Ада
Всё ещё находясь под впечатлением от завтрака, я как-то подзабыла, что не взяла с собой удобную одежду, однако будущая свекровь любезно позаботилась об этом. В рекордные сроки мне принесли охотничий костюм, сшитый из какого-то редкого животного и обтянувший так, словно его шили на мне, но так как он хорошо смотрелся, по словам Рины – а ей я была склонна верить – просто смирилась.