Сказка для двоих
Шрифт:
– Скажи, Эмма, – заговорил Гидеон, укладывая голову на плечо девушки. – Этот твой новый имидж означает, что ты готова принять мое предложение? – Он имел в виду уроки хождения под парусом, которые он предложил ей прошлой ночью.
Эмма покачала головой:
– Нет, спасибо. Я же сказала тебе, океан слишком холодный в это время года.
– А я сказал тебе, что мы можем отправиться на Сент-Мартин. Me casa es su casa [2] , дорогая Эмма.
2
Мой
– А мне казалось, что там в ходу французский язык.
– Хорошо, ma mansion est vorte maison [3] . Или лучше сказать ma boteau est vorte boteau.
«Моя лодка – это твоя лодка», – перевела про себя Эмма. Девушка не могла придумать ничего более соблазнительного, чем жизнь вместе с Гидеоном на его паруснике на каком-нибудь тропическом острове. Она была бы совершенно счастлива, если бы он говорил серьезно, но это было не так.
3
Мой дом – это твой дом (фр.).
– Спасибо, но я чувствую себя увереннее на суше.
– А мне показалось, что ты прекрасно чувствуешь движение воды.
У Эммы запылали щеки: Гидеон говорил о том, как они вчера занимались любовью под шум волн. Мужчина осторожно, за подбородок, поднял голову девушки и запечатал ее губы страстным поцелуем. Это было так приятно, что девушка даже удивилась, что не замурлыкала, как Хинкли.
– Ты стала бы чертовски хорошим помощником капитана, – прошептал Гидеон ей на ухо.
Повинуясь инстинкту, Эмма нежно провела рукой по щеке мужчины, чуть коснувшись кончиками пальцев его чувственных губ. Затем ее рука спустилась вниз по шее и скользнула под воротник белой рубашки.
– Ты собираешься на работу?
– Небольшое семейное совещание за завтраком, назначенное волевым решением Марии на сегодняшнее утро.
– Да, прости, я забыла. – Организация этого завтрака была одним из первых заданий, которое миссис Кент дала Эмме, выписавшись из больницы. – Пойду приму душ. – Эмма собралась вставать, но Гидеон поймал ее за запястье:
– Тише, некуда спешить.
– Ты шутишь? Когда твоя бабушка что-то требует, все это выполняют.
– Но это касается лишь ее сыновей и меня. Тебе же совершенно некуда торопиться. Тебе и так предстоит весь день выполнять ее поручения, так что сейчас ты можешь выпить еще одну чашку кофе и приласкать Хинкли. А мне стоит подумать о том, как вечером получше приласкать тебя.
С этими словами он нежно поцеловал девушку, крепко прижав ее к себе. Его губы были на вкус как кофе, и перечная мята, и что-то еще пряное и терпкое. Ощущение было совершенно невероятным, оно вызвало в груди Эммы настоящий шквал эмоций. Похоже, его поцелуи стали для нее настоящим наркотиком.
– Теперь мне совсем не хочется идти на этот завтрак, – прошептал Гидеон, наконец оторвавшись от губ девушки. Эмма готова была полностью поддержать его нежелание.
– Но твоя бабушка…
– Да, ты права. – Гидеон со стоном отстранился. – Мы продолжим вечером, хорошо?
Эмма
Боже, когда это его дядюшка успел стать таким надутым засранцем? Гидеон устало откинулся на спинку кресла, стараясь не прислушиваться к рассуждениям Эндрю о молотом кофе и яичной маске для лица. Может быть, это дурное влияние Сюзанны? Гидеон попытался представить Эмму с подобной маской на лице, но не преуспел. Зато он тут же вспомнил, как очаровательно она выглядела сегодня утром. Она была почти целиком укутана в его свитер, из которого виднелись только ее личико и рыжие кудри. И еще бесконечно длинные, соблазнительные ножки, от которых было невозможно отвести глаз. Как он хотел бы сейчас оказаться на лодке вместе с Эммой.
Странно, когда их отношения с Эммой только начинались, Гидеону казалось, что они быстро ему наскучат. Но последние три дня лишь еще сильнее распалили его страсть. Кроме того, они предоставили Эмме обширную информацию о его умении заниматься любовью, а он узнал, что она хочет его так же сильно, как и он ее. Но тогда почему она не желает отправиться с ним на Сент-Мартин? Они бы прекрасно провели время вместе под жарким тропическим солнцем. Он бы показал ей все те прекрасные места, о которых рассказывал, а ее глаза сияли бы от восторга, как в том момент, когда он…
– Гидеон?
– Хмм? – Он постарался сосредоточить свое внимание на Марии.
– Я хотела узнать, что еще сказал тебе Росс во время вашей встречи в Нью-Йорке.
– Ничего, о чем я бы тебе уже не рассказал. Мой рассказ о скором и неизбежном процветании «Отелей Кентов» его полностью удовлетворил. А что?
– Вчера я получила письмо от Герарда Амбитея, который заботливо интересовался моим здоровьем.
– Помнишь, мама, у тебя был сердечный приступ, – сказал Эндрю. – Это просто вежливость.
– Глупости, Герард Амбитей не знает такого слова. От этого письма дурно пахнет. И поэтому нужно еще раз убедиться в полной лояльности Росса Чемберлена. А что бы было, если бы мой сердечный приступ случился на двадцать четыре часа раньше? В этот раз нам повезло, но никто не знает, что будет в следующий раз.
Апельсиновый сок Гидеона вдруг утратил свой вкус – ему совсем не хотелось думать о том, что проблемы со здоровьем или бизнесом у Марии могут продолжиться. И его душевному спокойствию совсем не помогал тот факт, что Джонатан в течение всего завтрака просидел как каменное изваяние. Бросив на него быстрый взгляд, Гидеон убедился, что отец полностью поглощен изучением своего омлета и, судя по всему, не собирается отрывать от него взгляд в ближайшее время. Гидеон почувствовал, как в нем нарастает раздражение. Как только этот чертов завтрак закончится, нужно будет поехать куда-нибудь с Эммой на долгую, расслабляющую прогулку.
– Кроме того, есть ведь и другие держатели акций! Что делать с ними?
– Большинство из них члены семьи, – заметил Эндрю.
– Да, но даже родство не гарантирует их лояльности. Особенно если вспомнить, во что превратилась наша семья за последние несколько лет. Они с легкостью продадут нас, если не будут уверены, что наша компания в надежных руках.
– И как мы их в этом убедим?
Мария уставилась на Гидеона и медленно произнесла:
– Все просто. Мы назовем им имя наследника компании.