Сказка для злой мачехи или белоснежка на новый лад
Шрифт:
– Ваше Величество, вставайте, - осерчала служанка, когда я прикрыла глаза, чтобы унять головную боль, - Его Величество только вас и дожидается.
– Николас?
– удивилась я, но запнулась, моментально вспомнив о манерах, - Его Величество вернулись с охоты?
– Поздней ночью, Ваше Величество. И он ждет вас к завтраку.
Я спешно соскочила с постели.
– Могла и сразу об этом сказать, - рассерженно обронила я, устремившись в ванную комнату.
– Я сразу вам и сказала.
У меня не было причин ей не верить, в последнее время я все чаще плутаю в безрадостных мыслях, не слушая, что мне говорят. Плохо. В замке нужно держать ушки на макушке.
Умывшись, натянув панталоны, чулки и нижнее платье, я подскочила к Жезель, которая уже несла на вытянутых руках изысканное синее платье, расшитое речным жемчугом. Настоящей мне оно вряд ли бы пошло, но темноволосой женщине
– Быстрее, Жезель, - поторапливала я служанку, возившуюся со шнуровкой.
– Сейчас, сейчас. Выдохните Ваше Величество.
– Твою ж..., - резко выдохнула я, когда Жезель жестко затянула корсет. И уже мысленно, - "Ох, ты ж... Твою... Да, откуда в этой хрупкой девице столько силы-то?!! Мама!! Задыхаюсь".
Воздух в легкие поступал с трудом, и я захрипела. Ненавижу корсет. Не-на-ви-жу.
– Дышите, Ваше Величество. Медленно, - погладила она меня по спине и по животу - это почему-то помогает, - Вот так.
– Жезель, ты...
– Да, Ваше Величество, - прилежно отозвалась служанка.
– У тебя совесть есть?
– скорчила я зверскую гримасу.
– Вы прекрасно выглядите, Ваше Величество. Вам очень идет синий цвет, - круглое личико Жезель выражало наигранное подобострастие, но широко распахнутые карие глаза выдавали истинные чувства - вредная девчонка снова посмеивалась надо мной.
– Чтоб тебя, - в ответ просипела я, медленно приноравливаясь к болезненным неудобствам.
К любой даже самой неудобной вещи можно приспособиться, особенно если ты носишь ее не слишком часто. В моем нынешнем гардеробе из удобных вещей только парочка домашних платьев, которые я заносила до дыр, так как практически из них не вылезаю, а вот эти модные орудия пыток только на выход. Завтрак с "мужем" тоже повод, хотя сомневаюсь, что он это оценит.
– Вам высокую прическу сделать или локонами?
– тут же сменила тему хитрая девица.
– Локонами. И побыстрее, - проворчала я, усаживаясь на низкий табурет, - И не сожги мне волосы, как в прошлый раз.
– В прошлый раз вы сильно вертелись, Ваше Величество, - потупилась она, пряча веселые искорки смеха в прищуренных раскосых глазах.
– Жезель, - предостерегла я ее.
– Да, Ваше Величество?
– тут же присела та в неглубоком реверансе, заставив меня заскрежетать зубами.
– Я не вертелась.
– Нет, Ваше Величество, - покорно согласилась служанка, - вы не вертелись, вы сильно переживали.
– Именно.
О, да, я сильно переживала. Мой первый бал. Моя первая встреча с королем Николасом. Я позволила себе улыбнуться. Его Величество много времени проводил в поездках, укрепляя дружественные отношения с соседями, и его месяцами могло не быть в стране - это логично. Вот и я проснулась, когда Николаса почти три месяца не было дома. Известие, что король возвращается, взбудоражило все королевство. Первый министр - сухопарый старик с орлиным носом, приказал спешно готовиться к встрече. И началось. Все забегали, засуетились. Слуги мыли, драили, украшали, готовили. Замок наводнили люди, о которых придворные предпочитают говорить, брезгливо сморщив носы: торгаши, мастеровые, простые работяги. Узнав о причинах общего помешательства, я сама почувствовала необходимость заняться самообразованием, ведь все придворные дамы начали готовиться к предстоящему балу, а я даже реверанс толком сделать не могла - грудь перевешивала. Но это полбеды - я не умела танцевать, - совсем. Жезель, как воспитанная сугубо в узком мирке замковых слуг, быстро отыскала мне учителей, которые нехотя, но согласились не афишировать, что королева пожелала учиться. Да, было тяжело, порой даже обидно, но это того стоило. Краткий экспресс-курс нагоняя за неправильную осанку, косорукость, неуклюжесть и неумение держать лицо и вот я уже могла показаться королю, не боясь, что оплошаю в первую же секунду нашего знакомства. Не знаю, уж, о чем думала моя предшественница, я же прекрасно осознавала, что ее положение при дворе несколько не то, что было у других ведьм. Для всех этих высокородных снобов она так и оставалась глупой деревенской девкой, и всерьез ее никто не воспринимал. Тут я тоже не ошиблась. Когда я появилась в зале в сопровождении слуги, которого отправил Николас, чтобы проводить меня к столу, все ожидали увидеть ту, другую ведьму - неотесанную и неуклюжую, - и их недоумение было вполне обоснованным, когда перед ними предстала я - ухоженная и элегантная, хотя и, что таить, некрасивая - с таким-то острым носом, широкими скулами и оттопыренной нижней губой. Всех моих умений наносить грим не хватило, чтобы сгладить эти недостатки. Тем не менее, у ведьмы все-таки имелся громадный плюс - шикарнейшая грива волос. На этом мы с Жезель и сыграли.
Я снова улыбнулась, но в глазах, скорей всего, появилась грусть. Ах, Николас, Николас. Я сразу же поняла, что никакие ухищрения не помогут придворным дамам, смотрящим на тебя влюбленными глазами, обратить на себя твое внимание. Твоя грусть была столь глубока и непреодолима, что мое сердце сжалось от жалости к тебе, и даже когда я решилась сделать ненужный, в общем-то, в таких случаях реверанс, ты не удостоил ни единым взором мое впечатляющее декольте, хотя у твоих советников едва глаза под стол не укатились. Ты вежливо поинтересовался, как мне живется в замке, и кивком головы предложил занять свое место рядом с собой. В ответ я что-то невнятно промычала, но ты даже не услышал меня. За столом ты вел себя выше всяких похвал, был предупредителен, вежлив и внимателен. Графини, маркизы, баронессы все они томно вздыхали, смотря на тебя щенячьими глазами, но ты словно не замечал никого вокруг. Меня тоже. Только раз ты посмотрел в мою сторону, когда я подавилась рыбной косточкой. И, да, я знаю, кто ее подсунул в мою котлетку, но я на нее не в обиде. Ты сам вытащил эту несчастную кость, которая воткнулась мне в нёбо. Твое лицо было очень близко, но и тогда ты словно смотрел сквозь меня. Потом был бал - немного нудное времяпрепровождение. Все кланялись нам, но я видела насмешку и презрение в их глазах - это было неприятно. Бал открыл твой танец с Белоснежкой. Это было очень красиво. Вы так счастливо друг другу улыбались. Ты кружил ее в воздухе, заставляя испуганно вскрикивать, а потом заливисто смеяться. Наш танец был следующим, и я очень старалась, а ты как-то слишком часто вздергивал брови и хмурился, хотя в конце галантно поклонился и сказал, что сегодня я тебя приятно удивила. Да, удивила, и, пожалуй, не тебя одного. Придворные начали настораживаться, а это могло грозить мне большими неприятностями, тогда я глупо улыбнулась и громко заявила, что очень этому рада. Я до сих пор не знаю, поверил ли ты мне, но придворные поверили. Для них я все та же деревенская дурочка, по уши влюбленная в короля. Буду честна, в Николаса трудно не влюбиться, и даже не из-за его внешности - он сам по себе удивительный человек: умный, ответственный, надежный.
В очередной раз, тяжело вздохнув, я отметила, как понимающие грустно улыбается Жезель. У меня давно уже возникло подозрение, что служанка сама втайне вздыхает по Его Величеству. Осудить ее за это я не могу, но для себя решила, что чувства чувствами, а жить-то хочется. Тем не менее, каждая встреча с "супругом" как маленький праздник. Вот и сейчас сердце в груди бешено скачет, ноги подкашиваются, а мозг...мозг все так же отрешенно анализирует все, что удалось узнать совсем недавно.
– Я закончила, Ваше Величество. Может, принести зеркало?
– Ни в коем случае!
– воскликнула я, вздрогнув всем телом.
Свое отражение сейчас мне видеть не хотелось. Здешние зеркала это отполированные металлические листы и смотреться в них в облике ведьмы - только настроение себе портить.
– Тогда...
– Нет. Провожатый мне не нужен.
– Но...
Я встала с табурета и тут же села обратно. Жезель осуждающе покачала головой, но промолчала. Я снова встала, повернулась к двери и сделала пару шагов. Корсет нещадно жал, дышать было практически нечем. Я посмотрела на притихшую служанку. Ладно, негодница, твоя взяла.
– Проводи меня, - скривилась я.
– Как пожелаете, Ваше Величество, - тут же подскочила она ко мне.
– Я это тебе припомню, - прошипела я, наклоняясь, чтобы мой шепот могла слышать только она одна.
– Да, Ваше Величество, - спрятала та улыбку.
Паршивка. Знает же, что вреда не причиню, вот и пользуется моей добротой. Стража проводила нас бесстрастными взглядами, хотя молодой все же не удержался и на долю секунды скривил рот. Я сделала вид, что не заметила его явного отвращения - сейчас не до него. Чуть приподняв подол платья, я направилась в сторону лестницы, но когда начала спускаться в меня с размаху влетел растрепанный рыжеволосый мальчуган в распахнутой на груди белоснежной рубашке, бархатных штанишках и ботинках из грубо выделанной козлиной кожи. Увидев, в кого врезался, маленький паж побелел, и, заикаясь, проблеял: