Сказка для злой мачехи или в чертогах Снежной королевы
Шрифт:
Я нахмурила брови и уточнила:
— Так это для того, чтобы в Лиене не останавливалось время?
Отражение кивнуло.
— Да. Именно для этого. Зная теперь истинное желание Сейды, я спрашиваю тебя, Баль, так ли мы с тобой были искренны в своем желании помочь Лаире?
— Я любил ее! — запальчиво выдохнул демон.
— Все правильно, — кивнуло отражение, а значит и я, — Любил. Но как трус.
Глаза Бальфара стали двумя черными безднами.
— Что ты сказал?!!
— Ты трус, Бальфар, — повторил Лик, — Ты любил ее, но даже,
— Я был с ней до самого конца! Я был с ней! — взревел демон.
— Ты ли?! — печально покачал головой Лик, — Баль, твоими стараниями Лаира видела перед собой только то, что хотела видеть, а тебя она не видела — ты был ей никем.
— Как и ты! — словесно ударил демон, но промахнулся.
— Не — ет, Баль, я был для нее влюбленным мальчишкой, но, по крайней мере, я был, что не скажешь о тебе.
Лицо демона исказила ярость, и он прорычал сквозь стиснутые заострившиеся зубы:
— Надо же, я как-то подзабыл, каким чудовищем ты бываешь. Ты заманил меня в это зеркало. Ты использовал меня.
— Ты сам этого хотел, Бальфар. Я не призывал тебя, ты сам ко мне пришел. Если ты считал, я не знаю, кто изменил печать призыва, то глубоко ошибаешься — я все знаю. Еще со времен первых призывов, я всегда тщательно проверял каждый символ, особенно если оставлял печать на какое-то время.
Бальфар озадаченно проследил за тем, как я приседаю, чтобы потереть щиколотку, после чего роюсь в сумке, пряча в правой руке то, что уже нашла.
— Что? — невинно захлопала я глазами, ловя его взгляд: — Я ногу подвернула.
— И эта собралась остановить ритуал? — обращаясь к Лику, усмехнулся Бальфар, а в глазах злорадство, вроде того, что видел он такую спасительницу в хрустальном гробу в белых туфельках.
— Да, Рита бывает весьма неуклюжей, — согласился Лик, скорчив недовольную гримасу и встал, хотя я продолжила сидеть.
— А — а, — недоуменно вытаращилась я на свое отражение в зеркале, которое озорно мне подмигнуло, и, взглядом поторопило, после чего, поплыв, стало Безликим.
Бальфар вздрогнул и отшатнулся от материализовавшегося рядом с ним алхимика скрытого тем же маревом, что и во сне.
— Ну, здравствую, друг, — посмотрел на демона Безликий.
— Мы никогда с тобой не были друзьями! — рыкнул демон.
— Нет? — почти искренне удивился Лик: — А мне вспоминается, что в детстве ты частенько называл меня своим другом.
— Мы не были друзьями, — уперся Бальфар, хотя в голосе и появилась неуверенность.
— Хорошо, — примирительно отступил Лик, — Не были, так не были, — и обратился ко мне, — Ты закончила?
— Да, — подняла руку, показывая, что от снежинки осталось только "мокрое место".
— Молодец. Иди, спасай своих друзей, а я пока побуду с Бальфаром.
— Стой! — воскликнул демон, однако, стараясь слушать только участившийся пульс, я побежала к лестнице — с ним разберусь позже. Влетая в коридор, еще услышала его удивленное: — Но как?!
"А так, Бальфар, — закрыла я глаза, стараясь отдышаться, — Лик тебя заболтал. Точь в точь, как ты меня. А пока вы вспоминали прошлое, я думала, где брешь, — не в сострадании это точно — я тебе не сострадала, а, вот, в чужой магии — вполне".
Потерла руку. Теперь будет труднее, хотя, если подумать, именно помощь снежинки привела меня к Бальфару. Черт. И куда мне теперь идти?
— Рита! — громко позвал Лик из пещеры.
— Да, Лик, — заглянув, не заходя внутрь, откликнулась я.
— Вернись в центральную пещеру и иди по левому коридору. Только по левому. Он приведет к лестнице. Когда поднимешься на пять пролетов вверх, снова иди налево и до конца. В стене найдешь выступ, дальше сама разберешься.
— Э? — почесала я в затылке, замешкав.
— Иди, давай! — прикрикнул Лик.
— Хорошо — хорошо. Уже бегу. Спасибо, Лик.
— А почему она тебя Ликом называет? — тут же заинтересовался демон — акустика в пещере отличная.
— Захлопнись, Баль.
— Откуда ты таких слов набрался?! — еще больше удивился демон.
Я пристыженно отступила в сумрак коридора. Нужно срочно вернуться в центральную пещеру. В воздухе появился мой родной путевой огонек. Так-то лучше.
— Улла, Улла, подожди — это я! — отшатнулась я от занесенной над моей головой ледяной вазы, когда я, согнувшись, просеменила в низкую арку, чтобы попасть внутрь ярко освещенного помещения.
— Рита? — замерла внучка хранителя, — Это ты?
— Я это, я. Положи вазу, — и забубнила себе под нос, но так, чтобы Улла слышала каждое слово, — Ну, что за человек, я ее спасать пришла, а она….
— Ой, прости. Я не специально, — опустила Ул вазу, — Я подумала, что опять этот пришел.
— Этот? — приподняла я брови.
— Получеловек, полу зверь, — напряженно посмотрела себе за спину Улла, — Я не знаю, кто он. На вопросы он не отвечает, только рычит.
Та — ак, значит, Эмиль совсем изменился, и поговорить с ним не удастся. А жаль, я-то надеялась вразумить отца Уллы. Позволив стене бесшумно встать на место, я настороженно посмотрела по сторонам. Надо же, а со времен молодости Лика здесь ничего не изменилось. Повернув голову, взглянула в узкую нишу, за которой скрывался тайный ход в покои королевы и кисло усмехнулась:
— Даже так.
Эх, стоит признаться хотя бы самой себе, что я немножечко ревную. Глупо, конечно, но лучше вовремя заметить и задавить на корню, чем потом недоумевать, как же так получилось. В этой сказке влюбляться мне никак нельзя, по крайней мере, не всерьез.
— Рита? — озадачилась Улла.
— Не обращай внимания, — посмотрела я на нее, — Это я сама с собой разговариваю. Где остальные?
— Эм — м, — замялась внучка хранителя, и светлые глаза ее потускнели, — Рита, я не уверена, что они живы.