Сказка На Ночь I: Перерождённый
Шрифт:
Последние, угасающие, лучи заметались у подножья стен мрачной крепости. Она высилась ужасающей громадой щербатого камня на невысоком холме, покрытом редкой жёсткой травой, сквозь которую виднелись белеющие человеческие кости. Холм опоясывал глубокий ров, в котором торчали остатки металлических кольев, словно кровью, покрытых ржавчиной. На востоке от холма расстилался крупный город, по большей части состоящий из одно– и двухэтажных домов, в которых в эту пору начали зажигаться пока ещё редкие огоньки окон. На улицах уменьшалось количество простых граждан, а их место занимали многочисленные патрули городской стражи в тяжёлой броне, украшенной святыми крестами и другими священными знаками. Люди бросали наполненные ненавистью и страхом взгляды на тёмную твердыню, чья тень в свете заходящего солнца
Закат быстротечен и ночная мгла размазала тень от замка по окрестностям. Город замер как испуганное животное, стараясь не привлекать к себе внимания, как будто тяжёлые ставни, наглухо закрывавшие окна, массивные двери и кованные толстые решётки были недостаточными для ощущения безопасности. По ярко освещённым улицам шагали частые патрули, используя ещё и свои собственные факелы, но всё же даже они старались пересекать плохо затемнённые участки как можно быстрее.
В то время как в городе жизнь затихала, затаивалась в укромных местах до утра, в замке наоборот она просыпалась. В крепости не зажглась ни одна свеча, но ночь наполнилась различными звуками. Вот глухо стукнула об пол крышка гроба, вот тихо прошелестело по каменному полу длинное платье, вот скрипнули распахнутые оконные ставни, и в тёмный просторный зал в центре чёрной твердыни проник бледный лунный свет. На освещённое пространство вышел высокий мужчина. Он был одет в чёрный строгий сюртук с высоким стоячим воротником и брюки такого же цвета. Золотые пуговицы на рукавах сюртука вспыхивали маленькими искорками в лунном свете. Мужчина, подняв голову, стал рассматривать Луну. Она была тем солнцем, что освещало часы его бодрствования уже шесть столетий.
Крошечные, с булавочную головку, зрачки внимательно изучили каждую чёрточку бледного шара ища изменения, признаки грядущих перемен или опасностей. Его вечная подруга Луна никогда ещё не обманывала, и, по одному ему заметным приметам, мужчина мог точно предсказать ближайшее будущее. Знаки грядущего были тревожны, но иного выхода он не видел. Так было перед штурмом крепости, произошедшем пятьдесят три года назад, когда презренные смертные вознамерились стряхнуть власть своих поистине вечных господ. В чём-то их план удался, и люди уничтожили многих из Домов, но они сделали одну роковую ошибку – они не успели завершить своё дело до заката. Месть была страшна. Лишь горстке людей из многочисленного войска была дарована жизнь, чтобы они рассказали об ужасающей резне, которую устроили пробудившиеся хозяева. Но и вампиров осталось немного, и город вырвался из-под их контроля. Люди организовали патрули, укрепили свои жилища, но о новом штурме пока не помышляли. Вампиры и их пища сохраняли вооружённый нейтралитет, копя силы для предстоящей войны.
В тёмном углу зала зажглись две красные звёздочки. Мужчина обернулся навстречу входившей девушке и радостно улыбнулся. Она была одета в длинное серебристое платье, на котором неярко светились аквамариновые розочки, а белые волосы уложила в высокую причёску. Девушка ступала так легко, что, казалось, она плывёт над полом. Мужчина с улыбкой заглянул ей в глаза, взял левой рукой её правую, а другой приобнял за талию. Правая рука девушки покоилась на левом плече мужчины. В один ведомый им момент пара сорвалась с места и закружила по залу, плавно танцуя между высокими колоннами. Мужчина и девушка то появлялись в лунном свете, вспыхивая богатством одежд и мраморностью кожи, то растворялись в окружающем их мраке, и лишь угольки горящих глаз отмечали их положение.
Спустя пару минут громадный зал стал наполняться танцующими парами. Танцующие фигуры кружились по всему залу, то поднимаясь к сводчатому потолку, то вновь опускаясь на пол. Они танцевали в полной тишине, нарушаемой лишь шорохом одежд, да лёгким трепетанием крыльев вспугнутых летучих мышей. Они не нуждались в музыкантах – их особенная музыка звучала внутри бессмертного тела. Музыка пела, звала за собой, она обещала вечный покой и вечную жизнь, полную сладостной муки блаженства. Музыка гремела, заполняя всё их существо, она вибрировала в каждом сосуде, в каждой клеточке тела. Музыка обволакивала своих любимых детей, защищая их от бренного и суетного мира. У каждого она была своя, та неповторимая симфония, что привела их в этот мир бессмертия, что сделала их такими, как сейчас. Но каждая особенная мелодия вплеталась в общий гармоничный оркестр, заполняя всё пространство замка, приветствуя и пробуждая всех населяющих его существ.
Мужчина и девушка остановились и, взявшись за руки, как дети, вышли на балкон. С него открывался прекрасный вид на притихший город.
– Что говорят Старейшины, Вероника? – мужчина достал из-за пазухи маску.
– Все Дома готовы, Конрад, ждут только твоего сигнала, – девушка склонила светлую головку.
Лицо мужчины стало мрачным. Он смотрел на предмет в руке. Маска состояла из восьми частей: костяная основа от Дома Мортис, металлическое обрамление глазниц от дома Орума, магические руны по верхнему краю маски от Дома Волатики, обрамление мехом от дома Белии, прорези как ноздри летучей мыши от Дома Немесис, жаберные щели и чешуя снизу от дома Виты, прорези для дыхания обрамлённые Словами Силы от Дома Доминиона и струйки серебра, туманом покрывающие щёки от Дома Калиги.
– Каждое использование Маски будет убивать тебя, муж мой. – Вероника прижалась к плечу Конрада. – Мне не нужна победа без тебя.
– За убийство бога я заплачу любую цену, какая только потребуется, – Конрад прислонил артефакт к лицу, и маска села как влитая.
Мужчина шагнул вперёд, увлекая за собой спутницу. Дома Бессмертных начинали путь к возвышению над смертными.
Конрад и Вероника с плавностью падающих пушинок заскользили вдоль высоких стен мрачной твердыни. Касание земли, грациозный прыжок через ров и вниз по склону. Вслед за ними замок исторгал из своих недр стаи летучих мышей, одиноких гигантских нетопырей, волков, крыс, стелящийся туман, бредущие толпы оживших мертвецов с погонщиками в чёрных мантиях и десятки кровавоглазых теней.
Достигая домов людей, вампиры липли к стенам, а затем змеями скользили на крыши. Конрад двигался впереди всех. Он и Вероника неслышно, как ночные птицы перелетали с одного дома на другой, направляясь к центру города. Их многочисленная свита рассеялась по крышам. Вампиры искали лазейки, оставленные невнимательными людьми, а, найдя, проникали внутрь жилища. Краткий миг тихой возни, чей-то сдавленный крик…и дом, комната за комнатой, погружался во тьму. Жилища на окраине города гасли одно за другим, словно замок и во мраке ночи стал отбрасывать тень.
Старый патрульный, ветеран первой войны с вампирами, шедший во главе своего отряда, сбился с шага. Ему стало не по себе и так муторно, так тоскливо, что он был вынужден остановиться. Его отряд в недоумении смотрел на него, терпеливо ожидая объяснений. Ветеран задумчиво потеребил седой ус и огляделся по сторонам. На следующем перекрёстке он увидел группу людей. Уже давно наступил комендантский час и гражданам не разрешалось находиться на улице во избежание несчастных случаев: бывало, что патрульные сначала втыкали в грудь осиновый кол, а потом уже разбирались человек это или вампир. Махнув рукой, чтобы отряд следовал за ним, он направился к кучке людей. Подходя ближе патрульные начали невольно замедлять шаг. Что-то странное было в этих людях, что-то неправильное. Ветеран поднял свой факел повыше, жалея, что за его спиной сейчас находятся не проверенные боевые товарищи, а горстка юнцов, играющих в великих охотников на вампиров.
– Кто такие? А ну живо разошлись по домам! – Несмотря на творившееся в душе голос звучал твёрдо и сурово, он не допускал возражений и пререканий.
«Люди» разом, как по команде развернулись к патрульным. Тут же по улице пронёсся порыв ветра, сбившего пламя с факелов. На чёрных силуэтах «людей» зажглись красные угольки глаз. Патрульные судорожно, со скрежетом, рванули мечи из ножен, но кровавоглазые тени стремительными бросками оказались рядом, белейшие клыки, острые как иглы, отразили свет святых символов, неярко сияющих на броне, и … спустя пару мгновений всё было кончено. На притихшей и погружённой в темноту улице распластались тела патрульных в чуть светящейся броне, а к ним, как присосавшиеся пиявки, приникли чёрные тени. Лишь у истерзанного тела старого патрульного, привалившегося к стене дома, лежали две кучки серого праха.