Сказка о цыплёнке Гребешке и его друге, маленьком крольчонке

На одном большом, деревенском, птичьем дворе, в далёкой сельской местности, у густого леса, обитало и росло великое множество разнообразной домашней живности. Здесь нашли себе приют и куры с петушками, и гуси с утками, и индюшки с индюшатами, и свинки с поросятами, и матушка-коза с козлятами, и даже крольчиха с крольчатами имелась.

Однако самой особенной достопримечательностью этого обширного двора являлся очень наглый, себялюбивый и напыщенный индюк. Роста он был огромного, выше и тучнее всех. В этом никто не мог с ним соперничать. Даже матушка-коза по сравнению

И вот этакий громадный и полнотелый задавака-нахал целыми днями только и делал, что всех обижал, притеснял и беспардонно поучал. И это невзирая на свою феноменальную глупость. При этом он всегда противно курлыкал и жутко тряс своей вечно красной от злобы бородой. И вполне естественно, что на птичьем дворе никто не хотел иметь дело с этим наглым, самодовольным типом. Курицы с петушками, едва завидев его, мигом разбегались в разные стороны. Гуси с уточками тут же бросались на соседний пруд, и тем самым спасались вплавь от индюшачьих нападок. Ведь, как известно, индюки не умеют плавать, а потому все водоплавающие обитатели двора были на пруду в полной безопасности. Даже коза с козлятами и свиньи с поросятами сразу прятались, лишь только индюк попадал в их поле зрения.

Впрочем, речь сейчас пойдёт не о нём, хотя он и имеет прямую причастность к дальнейшим событиям. А начало тем событиям было положено ровно в ту минуту, как только молодая, рыженькая курочка впервые снесла несколько ровных и аккуратных яичек. Сказать, что это стало для неё ярким событием, значит, ничего не сказать. Курочка была на седьмом небе от счастья. Уж она и грела те яички, и перекатывала их с места на место, укладывая поудобней, и стряхивала с них всякие там пылинки-соринки. В общем, оберегала их как могла. И надо отметить, что вскоре её труды были вознаграждены.

Ровно в назначенный срок из яичек стали вылупляться крохотные цыплята. Буквально за несколько минут на свет появились два петушка и три маленьких курочки. Невредимым оставалось лишь одно последнее яичко. Такое же ровное и аккуратное, как все предыдущие. Но оно почему-то оказалось менее удачливым. Из него так никто и не хотел вылупляться.

– Наверное, я его меньше всех грела,… а может и недостаточно оберегала,… скорей всего его кто-то повредил, пока я бегала к пруду напиться… – сделала печальный вывод рыжая мама-курочка и стала приглаживать да поправлять уже вылупившихся цыплят. На это ушло ещё несколько минут, но последнее яичко так и лежало нетронутым.

– Ох, не дождаться мне уже никого из него,… видимо пустое,… соседка несушка предупреждала меня, что такое иногда случается. Ну что же, тогда пойду с этими пятью цыплятами во двор,… пусть учатся зёрнышки клевать да водицу из поилки пить… – окончательно расставшись с надеждой на появление шестого цыплёнка, печально рассудила мама-курочка, и повела во двор уже вылупившихся детишек.

Но едва курочка с цыплятами покинула насест, как шестое яичко внезапно шевельнулось. Внутри него явно кто-то решил пробиваться на свет. И вот уже послышался хруст ломающейся скорлупы. Сначала из яичка показался крохотный клювик, затем появилась чуть сморщенная головка, а уже потом и весь цыплёнок вылупился. Это был совсем маленький петушок. Как уж так получилось, что он задержался, непонятная история. Однако с каждой последующей минутой цыплёнок всё больше обсыхал и приходил в себя.

А вскоре миру предстал уже вполне сформировавшийся, симпатичный, пушистый, жёлтый комочек с удивительно броским, пёстрым пятнышком на макушке. Притом это пятнышко своей формой напоминало крохотный гребешок, который ещё только появится у цыплёнка в будущем. Не сказать, чтобы пятнышко так уж уродливо смотрелось, нет, просто оно отчётливо выделяло этого шестого цыплёнка от всех прочих. Первые несколько минут он стоял молча, не издавая ни звука, ни писка. Ведь рядом с ним никого не было, и никто не мог ему подсказать, что надо делать и как следует правильно пищать.

Правда пищать и не потребовалось. Спустя ещё мгновение подсохший и окрепший цыплёнок сделал свои первые шаги. А вернее сказать первые скачки, примерно такие же, как у крохотного воробышка, скок да скок. А потом уже и природный инстинкт подсказал маленькому первопроходцу, куда ему следовать дальше. Несколько быстрых шажков и цыплёнок оказался снаружи насеста во дворе. А там вовсю бурлила жизнь. Все заняты своими делами. Кто пёрышки чистил, кто зёрнышко клевал, а кто и на водопой шествовал. В общем, суматоха, да и только. Встал цыплёнок, оторопел, и шаг боится сделать. Но про себя думает.

– Это что же тут такое твориться?… В скорлупке-то было тепло, уютно, хорошо,… никто меня не тревожил,… а тут на тебе, всё по-другому!… Успел только вылупиться, и столько всего сразу навалилось,… и шумы всякие, и звуки непонятные,… ничего не разобрать!… Хотя какое-то чувство подсказывает мне, что где-то здесь у меня должна быть мама,… и только она поможет мне разобраться в этой суматохе!… А вот где она, и какая она, я не знаю… – рассудил цыплёнок и сразу загрустил. Хотя это вполне понятно, ведь он и в правду не знал, где его мама и как она выглядит. Он же её ещё в глаза не видел.

Стоит цыплёнок, головой в разные стороны крутит-вертит и не знает, что ему дальше делать. А тут как раз поблизости молодые утята принялись после прогулки по пруду в пыли кувыркаться да в салки играться. Они появились на свет тремя днями раньше, а потому считали себя уже вполне взрослыми и резвились от души. В какой-то момент один из утят так кувыркнулся, что нечаянно налетел на цыплёнка. Ничего страшного не произошло, так, лишь слегка задел, но возмутился не на шутку.

– Эй, ты, гребешок!… Чего на моём пути встал!?… Ведь я мог бы тебя и покалечить!… А ну отойди в сторонку,… не то отвечай потом за тебя!… – недовольно прикрикнул утёнок на цыплёнка.

– Это ты мне, что ли говоришь?… Ну, надо же, как ты меня назвал!… Но ты извини меня,… я пока ещё слишком маленький, и не знаю, что мне делать и где стоять,… да я даже мамы своей ещё не видел,… я тут совсем один!… – готовый уже разрыдаться, отчаянно вскликнул цыплёнок.

– Ах, вот оно что!… Так ты, наверное, новенький, и потерялся,… то-то я смотрю ты какой-то чудной!… Все цыплята как цыплята, целиком жёлтые, а ты ещё и с пятнышком на макушке,… да притом виде гребешка, как у петушка!… Потому-то я тебя сразу «гребешком» и назвал!… Ну и смешной же ты, недотёпа!… ха-ха-ха!… – быстро отряхнувшись от пыли, задорно рассмеялся утёнок.