Сказка о ночном музыканте
Шрифт:
Последовать тот час же за тобой,
Но прежде получить хочу подарком
Платок, что заработан здесь был мной.
И если это будет вам не в тягость –
Прошу глаза им плотно завязать,
Чтоб я не смог нечаянно увидеть
Царевну, что пытаются скрывать».
Торгующий чудесными платками
Давиду самый лучший протянул,
Сказав лишь: «Разве ты сейчас работал?
Игрой своей ты сердце распахнул!
Бери
Мне ничего не жалко для тебя.
Лишь только обещай ко мне вернуться,
За эти стены страшные уйдя».
«Надеюсь сам, что это так и будет» –
Скрипач в ответ дарителю сказал,
И сделал знак, чтоб тот, как было в просьбе,
Глаза платком красивым завязал.
И лишь когда мир стал ему невидим,
Вслух громко произнёс: «Идти готов.
Я лёгкостью последую за звуком
Ударов вашей лошади подков».
Посланник понял сразу то, что парень
Осведомлён о страшной слепоте
И, предпочтя не рисковать глазами,
Заранее отдался темноте.
Он развернулся тут же в направленье
Открытых и впускающих ворот,
Пустил коня неспешным, тихим шагом,
Присматривая, как Давид идёт.
Прислужник был невиданно доволен,
Что юношу так быстро убедил.
Других своею силою пугая,
Он сам был больше прочих уязвим.
За стенами жилось не очень сладко.
Любой в стране живущий понимал,
Что если впал в немилость в одночасье –
Считай, свой путь по жизни оборвал.
Бесспорно, все жалели музыканта,
Но смел ли кто его остановить?
Конечно, нет. В душе они молились,
Желая жизнь невинного продлить.
И вот уже тяжёлые ворота
Закрылись у Давида за спиной.
Как на базаре, здесь из любопытства,
Он вновь был окружён большой толпой.
Наездник слез с коня, сказав негромко:
«Не бойся ничего, я поведу
Тебя на встречу с нашим господином,
Для этого лишь за руку возьму».
И в самом деле, как и обещали,
Его куда-то быстро повели.
Давид по стуку сердца слышал рвенье
Продлить в высоком чине свои дни.
Повеяло приятною прохладой,
Пол каменный шаги передавал.
И наконец, они остановились.
Руки свобода стала, как сигнал,
Что юноша доставлен к государю.
Достигнута поставленная цель.
Так музыкант проник, минуя стены,
В чертог, что был за тридевять земель.
Теперь необходимо лишь остаться
С правителем вдвоём наедине,
Доверье заслужить и попытаться
Заставить верить слуху о войне.
Но звали его вовсе не за этим,
Поэтому, не видя, кто сидит,
И смотрит неотрывно исподлобья,
Он лишь услышал, что тот говорит:
«С недавних пор в садах дворца неслышно
Чудесных песнопений чудных птиц.
Всё, кажется, цветёт, благоухает
Внутри стеной очерченных границ.
Но нет на сердце радости, веселья,
Всё как в песок впиталось и ушло.
Мне донесли, что ты играл волшебно,
Используя, возможно, колдовство.
Я сам, признаюсь, занимаюсь этим,
И ты возможно знаешь обо всём.
Раз завязал глаза, так значит, слышал,
Что делается в царствии моём.
Немного поражён. Что, в самом деле,
Тебе неинтересно видеть лик
Прекрасной, удивительной царевны?
Зачем же ты в страну мою проник?»
Давид ответил тут же государю:
«Позвольте мне немного поиграть.
Мне передали, что Вы пожелали
Дозволить мне свой навык показать.
Вы по игре всё обо мне поймёте.
А если нет, то лишь наедине
Я распахнусь душою перед Вами,
С надеждой, что доверитесь и мне».
И слыша, даже телом ощущая,
Что отдан был, как одобренье знак,
Давид взял нежно в руки свою скрипку,
И заиграл, навстречу сделав шаг.
Ему хотелось, чтобы тот услышал,
Стон любящей, израненной души.
С мелодией припомнились несчастья,
Что некогда владелец совершил.
В огромном зале музыка звучала
Иначе, с потаённой глубиной.
Все, кто там был, невольно прослезились,
И не владели, кажется, собой.
И если б продолжалось это долго –
Сердца бы разорвались от тоски…
Но вот мотив внезапно изменился,
И звуки беспечальные пошли.
Мгновенно слёзы горькие просохли,
Запела песней радости душа.
Давид не видел, как повеселели
Придворные. Тоска из душ ушла.
Ещё немного поиграв веселье,
Он песнь у скрипки резко оборвал.
А люди ожидали продолженья.
Подобных чувств никто не ощущал.
Но юноша сказал: «Своей игрою
Всё что желалось, думаю, донёс.
Я чувствовал душой печаль, веселье,