Шрифт:
В одном маленьком королевстве, таком маленьком и аккуратном, словно оно игрушечное, в тихом и уютном королевстве с тремя зёлёными холмами, тремя голубыми озёрами и тремя тихими и уютными городками под острыми черепичными крышами, жила юная принцесса. Звали принцессу Амалией. Нет, конечно на торжественных приёмах её полагалось называть Амалией-Марией-Терезией, а в государственных документах, скреплённых большой королевской печатью, перечислялись все её двадцать пять имён, и эти двадцать пять имён вместе с громкими титулами, выписанные красивым почерком с завитушками, занимали целую страницу, но мы с вами будем называть её просто Амалией, иначе для самой сказки в таком маленьком королевстве не останется места.
Амалия, как и положено принцессе, получила надлежащее образование – она была обучена счёту, письму и танцам, знала несколько стишков, умела бренчать на рояле, а главное, прямо держала спину и никогда не путала, какие вилки, ложки и ножи надо брать за обедом. К тому же, она была прелестна – у неё были яркие голубые глаза то весёлые, то печальные, совсем не похожие на глаза фарфоровых кукол, и густые волосы цвета спелой пшеницы. Не мудрено, что все принцы из соседних королевств были в неё влюблены и тайком вздыхали по ночам перед её портретом.
И вот пришло время, когда на высокой башне затрубили в серебряный рог и во дворец съехались все влюблённые принцы. После торжественного обеда, после шоколадного и малинового мороженого, после апельсинового желе, после орехов в меду и сладкого лимонада, юноши выстроились в длинную очередь, чтобы по всем правилам этикета предложить Амалии руку и сердце. Всем принцесса мило улыбалась, всем говорила ласковые слова, такие же сладкие, как малиновое мороженое, такие же гладкие, как апельсиновое желе, и каждый принц понимал, что слова эти означают "нет". И только кареглазому Иогану из Сказочного Королевства Амалия не стала говорить ласковых слов, а тихо-тихо, так что он едва расслышал, сказала "да".
Вот, казалось бы и решилось всё Принцессе на радость, и к свадьбе пора готовиться, платья шить, гостей созывать. Только потупился виновато Принц Иоган и говорит: – Люблю я тебя, милая моя Амалия, больше жизни, да только нарушить законов сказочных я не вправе. Жениться наследник Сказочной Страны может лишь на той, что выполнит три записанные в Большой Книге Сказок условия. И вот первое из них – надо в три дня и три ночи вышить на белом полотне алую розу.
Сказал он так, низко поклонился и вышел. А если уж правду сказать, сбежал он с глаз любимой, потому что стыдно было слова эти произносить.
А Принцесса рассвирепела, ногами затопала – куда только все её хорошие манеры подевались:
– Да катись ты, Принц мой кареглазый, в свою Сказочную Страну вместе с Большой Книгой, глупыми условиями и алой розой впридачу! Не буду я для тебя руки иглой колоть, а если тебе в невесты швея нужна, к швее и сватайся! Эх, зря я на приёме на него малиновое мороженое не вывалила!
Пыталась Королева её урезонить, объясняла, что нет в таком труде ничего зазорного, что многие королевы не только картины на пяльцах вышивают, но и носки мужьям штопают, и ничего, короны от этого с голов не валятся.
Король уговаривал: – Ты, доченька, хоть что-то вышей, хоть три кривых стежка, никто ведь придираться не станет. Что поделаешь, в каждой стране свои законы, а законы нарушать нельзя никому, тем более принцу наследному, ведь если короли да принцы законы нарушать станут, страна как карточный домик развалится.
Принцесса только фыркнула, – Нет уж, не буду я вашему кареглазому носки штопать и законы его мне не указ! А на все ваши доводы у меня свой есть – я девушка балованная, капризная, мне белые пальчики колоть неохота, Принцу надо, пусть сам за пяльцами и сидит.
Конец ознакомительного фрагмента.