Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига
Шрифт:
Великие боги, я так с ума сойду! Как же мне не хватает сейчас Джастера! У меня просто голова лопается от всего этого!
— Гхм, госпожа… — вернул меня на землю негромкий бас Микая. — Я энто, того…
— Закончил? — посмотрела я на кузнеца, кивнувшего в ответ.
— Агась, госпожа. — Он протянул мне дощечку. — Ужель как смог…
— Хорошо. — Я проверила написание и вернула дощечку ему. — Этот лист тоже возьми себе и пиши сам, почаще. Тебе надо выучить буквы, чтобы научиться читать и говорить правильно. — И… скажи, Микай, — я взглянула ему в глаза,
Парень отвёл взгляд, закаменел лицом и выпрямился так, что стул под ним скрипнул.
Но молчал кузнец недолго.
— Не ведаю, госпожа, — снова посмотрел он на меня. — Хуть гневайтесь, хучь проклинайте, а не ведаю. Мальцом мечтал силушку таку заиметь, шоб обидчиков за дразнилки наказать. А потом «быка» батюшка показал, и я кулаками со всеми брехунами разобрался. А без дразнилок-то обвык да забылся, покуда Нахломчик Каринку мою с толку не сбил… От тады я крепко о волшбе возмечтал! Бить-то брехуна энтого не с руки было! Он-то языком кружева плести горазд, что ваш хаха… что баба дурная, — поспешно поправился он, опасливо взглянув на меня, и тут же продолжил. — В гульбе-то он супротив меня, что былинка на ветру: чихну — свалится, а мне позору не оберёшься, на малохольного руку поднял… Эх…
— Ты её любил? — Я решила сделать вид, что не заметила его оговорки про «хахаля». Грубо и неприятно такое слышать, но не объяснять же ему, что Джастер мне больше, чем любовник. Пусть думает, что хочет.
Микай тяжело вздохнул.
— Энто ужо дело старо, госпожа. Я на Гнилушке-то всякого повидал да наслухалси. Кады горевал, а кады и радовался, что нету у меня силы колдовской. Мерзотно на душе было, кажный день — хучь топись, а матушку с батюшкой помяну, оно и легче становилось… Каринку-то… Поминал, как не помянуть. Токма я так рассудил, госпожа: ежели б она меня любила, так и брехне б той не поверила и со мной бы осталась, а не убёгла другому бока греть. Верно я молвлю, госпожа?
«Люди идут к тебе за помощью в сердечных делах, а не за зельями, приворотами и проклятиями. Они хотят обрести счастье с тем, кого любят, или думают, что любят… Иногда человеку может помочь магия, а иногда важнее и нужнее мудрый совет, который люди хотят услышать от тебя».
Коли бы любила, не убёгла бы…
Неужели Джастер ещё и поэтому его пожалел? Про серебро кровавое да про разбойников насмешничал, а про невесту ведь даже не заикнулся ни разу…
Молодой и привлекательный парень, поседевший от пережитого, смотрел на меня серьёзными синими глазами и ждал ответа госпожи ведьмы.
«Люди путают любовь и влюблённость… Лучше милой никого нет… Кто не согласен — враги навек…»
— Верно. — Я кивнула, решив, что на сегодня с меня довольно разговоров и обучения. — На сегодня хватит, Микай. Завтра продолжим.
Кузнец скрипнул стулом, вставая. Неумело сложил пергамент с буквами, убрал за пазуху, сгрёб ладонью дощечку с пером, но уходить не спешил.
— Ты что-то хотел спросить? — помогла я ему.
Он кивнул, поглядывая на пояс с Живым мечом и кинжалом, который Джастер вчера повесил на спинку моего стула.
Вместе с оружием висела моя сумка.
Я бы убрала их в сундук, но Шут завалил его узлами с разбойничьим добром, на самом сундуке теперь лежала его лютня, и другого места для моих вещей просто не нашлось.
— Вы не прогневайтесь токма, госпожа, но интерес у меня дюже крепкий! От я гляжу, ведьма вы могучая, одёжа у вас богата. Ещё и оружие у вас волшебно имеется, да и кинжальчик наверняка мастером делалси. А почто без надлежащего убору-то оне оба? Оно, конечно, всё дельно слажено, да шибко уж по вам скромно…
— Мастера для убора не нашлось, — не думая, ответила я, и в следующее мгновение меня осенило.
«Найдём кузнеца — будут тебе ножны…»
Ох ты ж… Ну, Джастер! Ну, Шут! От живого кузнеца пользы больше, да?!
— Эвон как… — задумчиво пробормотал Микай. — Мастера, молвите…
— Вот ты колдовству выучишься и сделаешь, — выдала я планы Шута.
Вопреки моим ожиданиям, кузнец не удивился и не смутился, а задумчиво почёсывал короткую чёрную щетину.
— Сроблю, госпожа, — вдруг кивнул Микай. — Выучусь и сроблю вам убор воинский на славу. Ни вас, ни батюшку не посрамлю.
Я не успела ему ответить, как вдруг с улицы перед воротами «Золотого яблока» донеслись громкие женские крики:
— Беда-а-а-а! Госпожа ведьма! Беда-а!!!
Великие боги! Неужели опять Вахала?! Нет, оберег холодный…
Что же тогда?!
Я сдёрнула со стула сумку и перекинула через плечо. На всякий случай прихватив пояс с оружием, я поспешила из комнаты, насколько позволяла пышная юбка и достоинство госпожи ведьмы. Следом за мной шёл Микай.
При виде госпожи ведьмы, которая вооружалась на ходу, как заправский наёмник, прислуга жалась к стенам, награждая меня испуганными взглядами.
Когда мы вышли во двор, перед воротами уже собралась громко гомонившая толпа, скрывая зачинщицу от моих глаз.
— А ну разойдись! — вдруг зычно громыхнул кузнец за моей спиной, и я вздрогнула, не ожидая подобного. К представлениям Джастера я привыкла, а он и Микая научил этому, выходит…
— Шо за шум подняли? — Микай выступил вперёд. — Шо за беда? Пошто госпожу от дел отрываете?
Толпа разом замолчала и расступилась, открывая моим глазам рыдающую на земле женщину в сером платье. Чепец съехал с головы, открывая растрепавшиеся волосы, лицо покраснело и распухло от рыданий.
— Беда-а-а-а… — Она подняла голову, нашла меня ополоумевшим взглядом и, путаясь в юбке, кинулась в мою сторону. — Беда, госпожа ведьма!
Я остановилась, не зная, что делать, но Микай решительно выступил вперёд, жестом останавливая несчастную.
— А ну охолонь да толком молви, чего стряслось-то?
— Помогите, госпожа! Скорее! Спасите мою кровиночку! Погубит её водяник проклятущщий!
Меня словно окатило ведром ледяной воды. Погубит вод…
Великие боги… Только не это. Я не хочу сражаться с водяником! Я хочу дождаться Джастера!