Шрифт:
Елена ВЛАСОВА
СКАЗКА О СУДЕ ЛЮБВИ
Безвременно редко собирается Звездный Круг в Зале Судьбы, чтобы вынести решение о Жизни кого-нибудь из живущих или неживущих. Но если собирается он, и сам Мастер Равновесия приходит следить за Великими Весами, значит, слишком важно их решение. Никогда не бывает темно в Зале Судьбы, никогда не светит там Солнце. Лишь Единая Звезда посылает туда свой луч и никто не может солгать Звезде.
Но сейчас в луче Звезды стояла смертная женщина в черном плаще. Лицо
– Кто ты?
– Женщина, - тихим и хриплым был ее голос.
– Чего ты ищешь здесь?
– Справедливости.
– Кто обидел тебя?
– Я пришла сюда не для себя.
– Для кого же?
– Для того, кто был осужден вами.
– Кто он?
– Темный Владыка.
Весы дрогнули, и одна из их чаш опустилась в бездну, другая же поднялась к звездам.
– Он осужден справедливо.
– Но все было не так, я знаю, - она пыталась кричать, но только хриплый шепот слышали Судьи.
– Опомнись, женщина. Все мы здесь под лучом Звезды, и никому не даст она солгать.
– Простите, но он виновен вовсе не так, как говорят люди.
– Что нам до людского мнения? Взгляни на весы. В Бездне то, что свершил он. А в совершенное входят и чужие грехи, ибо если принял их на себя - отвечай как за свои, или сильнее.
– Почему? Где же в этом справедливость?
– Это она и есть. Если ты берешь себе чужую боль, тебе ведь больнее, чем тому у кого взял ты. Ибо у тебя это боль и своя, и его. А принимая на себя чье-то зло, ты совершаешь большее, освобождая того от ответа за содеянное. А если тот, кого освободил ты от ответа перед высшим судом, не понял этого, то еще больше... Взгляни на весы. Видишь, как велика тяжесть его преступлений? И никому не поднять уже его из Бездны.
Еще ниже опустила женщина голову и хотела было уже шагнуть в сторону, но прозвучал голос от которого вздрогнули даже Судьи, ибо слишком давно не слышали они его. И звучал он мягко и печально:
– Скажи, почему ты пришла просить за него?
– Потому что я люблю его.
– Такого, как есть он?
– Мастер указал на весы.
– Люблю, - и дрогнули чаши весов, и одна опустилась чуть ниже, а другая поднялась чуть выше.
– Почему ты пришла сюда?
– Я была везде, и нигде не было ему защиты.
– Значит, за защитой ему пришла ты сюда, а не ради справедливости...
И снова дрогнули чаши весов. В безмолвном изумлении слушали остальные Судьи этот разговор.
– Как сумела ты найти нас?
– Я расспрашивала всех, я искала...
– Страшен был путь твой, женщина.
– Я не жалею об этом.
И снова чуть сдвинулись чаши весов.
– Скажи мне, бессмертная и прекраснейшая, где вечная юность твоя?
– У людей, что я встретила, такая короткая жизнь... пусть она будет немного длиннее...
– А где голос твой, что заставлял забыть и жизнь, и страдания, и смерть?..
– Зачем он мне? Я сказала все, что могла, голосом моим пусть поют птицы...
– Почему ты не можешь плакать о том, кого любишь?
– Дождь моих слез напоил пустыни. Не могла я смотреть, как жар сжигает там все живое.
– Где же волосы твои, которым любовались все живые в мирах?
– Мертвые земли укрыла я ими, что обрели покой те, кто мучился там между жизнью и смертью. Пусть на миг спрятала я эти души от солнца и от звезд, но в тот миг обрели они покой, как было обещано...
– Много миров прошла ты - где юность твоя, прекраснейшая?
– Старый мир попался мне на пути. Он умирал... Пусть будет молод.
– А красота твоя, которой не было равных...
Вздохнула она тяжело:
– Немногим хватило ее, но пусть они будут счастливы... любящие...
Немного помолчал Мастер и снова спросил:
– А где глаза твои, что умели видеть?
– Две звезды пришлось мне зажечь в тумане, чтобы, пройдя сквозь него, сохранить душу...
– Открой свое лицо.
Она не смогла воспротивиться, хотя и не желала этого, и иссохшая тонкая рука отбросила ткань. И содрогнулись от жалости сердца Судей, когда кровавыми глазницами заглянула она в их души и увидела там, какой стала она теперь. Но не вскрикнула, не упала. Только тонкие бесцветные губы сжались сильнее.
– И все же ты любишь его?
– Люблю.
– Ты увидела, что сделала с тобой любовь к нему?
– Люблю.
– Ты хочешь встретиться с ним?
Вздрогнула она от радости и словно рванулась вся навстречу этим словам Мастера, но потом вспомнила о себе и упала подстреленной птицей.
– Нет, пусть он помнит меня такой, какой была я раньше.
– И ты не хочешь, чтобы знал он, чем заплатила ты за его свободу?
– Нет, он не примет такой свободы.
– И вдруг она поняла.
– Он свободен!
– Чаши весов сравнялись. Жаль, что ты не видишь этого... Равновесие восстановлено.
И незримый нездешне-спокойный голос огласил приговор в душе каждого:
– Он свободен и может творить.
Все вздрогнули. И кто-то из Судей тихо произнес:
– А это значит, что он свободен тем, что свершила ты, Женщина.
И тогда она без сил опустилась на пол и, закрыв лицо руками, заплакала. И кровавые слезы из кровавых пустых глазниц катились по тонким, морщинистым рукам ее. И на какой-то миг в свете единой Звезды вновь показалась она Судьям Звездного Круга той Прекраснейшей, которую знали в Мирах. Но только на миг...