Сказка о зеленоглазой колдунье и семи богатырях
Шрифт:
– Мне нужна информация, - сделала встречное предложение.
– Все, что скажешь, Веселинушка, - тут же согласился Гамаюн.
– Сначала расскажи, как Горыныч богатырей напоил, - попросила его.
– Как обычно. Парни твои начали морды себе молотить, потом на Горыныча кинулись. Тому давно хотелось подраться с кем-нибудь, лапы чесались. Свалку знатную устроил. Ярослав еле растащил их.
– Зачем?
– Как это зачем? Там же половина зрителей уже участвовала, болельщики активные пались. Как только поняли, что их кандидат, на которого они поставили, проигрывает,
– А дальше что?
– Так что дальше? Ярослав дружинников своих позвал и разнимать стал. Девочки налево, мальчики направо. Фух! Водички бы ключевой, - жалобно посмотрел на меня Гамаюн.
– Какие девочки – мальчики? Пить надо меньше! – отрезала ему на счет ключевой водицы.
– Это ты, конечно, верно говоришь – пить надо меньше. Но раз уж случилось … Веселинушка, ты же добрая ведьма, не дашь несчастному Гамаюну от жажды умереть? – и голос такой жалостливый.
– Не дам. Вставай и пойдем, - потянула рассевшегося Гамаюна на земле.
– Куда? – стал сопротивляться Гамаюн.
– К ключу, ты же пить хотел. Но можешь тут остаться. Я продолжения жду, - ответила ему.
– А, ну если к ключу, тогда пошли, - с трудом оторвал свою тушку от земли Гамаюн.
– Ты мне про девочек – мальчиков рассказывал, - напомнила ему.
– Это я образно. Я же мастер художественного слова, - стукнул себя в грудь шатающийся Гамаюн. – Отсортировал, говорю, Ярослав команды по колеру. Женихов, значит, отдельно со Змеем определил, остальных по группам поддержки, чтоб синяки друг другу мазали.
– Так там что весь лагерь медовухой лечился? – ужаснулась на такие слова.
– Знамо дело. Потому что медовуха после драки – это первое дело! Так Горыныч сказал, а он знаток в медицине. Кто ж ему не поверит, если он коктейль смешал, пламенем на него дыхнул, тот и загорелся – чистый спирт, а спирт понятие медицинское! – поднял перо, как палец Гамаюн.
– Водички хлебни, пациент, - сказала ему, потому что как раз подошли к ключу.
– Брр, холодная! – встрепенулся Гамаюн.
– Так ключевая, - пояснила ему очевидное.
Гамаюн наклонился и медленными глотками пил, открывая клюв. Куда в него столько вошло, было не понятно.
– Что там дальше было? – спросила напившегося Гамаюна.
– В баню пошли, спиртовой компресс делать. Твои-то волками друг на друга смотрят, не довольны, что помять друг друга не дали им толком. Горыныч посмотрел на такое дело и налил им медовухи для внутреннего компресса, чтобы внутренние органы, значит, залечить, как главный по медицине выразился. Осоловели слегка, потом первый парок приняли от банника, расслабились. Вот тут Горыныч им и поведал, что закружила ты им головы, а сама не знаешь, чего хочешь. Я ж Веселинушка, ты же знаешь, токмо за тебя. Но перечить Горынычу, да еще после медовухи огнем подправленной, себе во вред. Вот видишь? Даже перышки опалило слегка.
– Тогда пил зачем? – осуждающе
– Чтоб от коллектива не отрываться, потому что мне в нем еще жить и работать! А Горыныч, этот хиппи волосатый: «Коктейль! Коктейль!».
– Что еще Горыныч им говорил? – свела брови вместе от негодования.
– Так разное, - начал осторожничать Гамаюн. – Что женщины все наперекор делают, ну что чем меньше мы их это, тогда они нас.
– Чего вас? – не поняла намеков странных.
– Это совсем сейчас не важно! – заверил меня Гамаюн.
– А что важно? – допытывалась от него.
– А то, что Игорь твой сказал, что к тебе Чернобог приставал недвусмысленно. А Ярослав, между прочим папенька твой, что Светлобог шаловливыми ручонками обнимать изволил. Было?! – грозно спросил Гамаюн.
– Что было? – чуть опешила от его натиска.
– Я говорю, со Светлобогом у тебя было? – подозрительно прищурился Гамаюн на меня.
– Замуж звал, - кивнула ему.
– И этот туда же! – всплеснул крыльями, как руками, Гамаюн. – Вот прав был Горыныч! Тысячу раз прав! Закружила мужиков Веселина!
– Сами они, я к ним с добрым сердцем, а они … - махнула рукой от отчаяния.
– Так самой-то кто люб? – сочувственно спросил Гамаюн и ладошку мою перышками погладил.
– Понимаешь, тут такое дело. Встретила сегодня Рода, хозяина леса, - Рассказала ему весь наш разговор и про подарок тоже рассказала.
– И? – многозначительно спросил Гамаюн. – Чем тебе эта шпилька помочь может?
– Тем, что подскажет, кто мне на самом деле любый, - вздохнула с отчаянием.
– А что ж ты вздыхаешь так тяжко? Значит скоро честным пиром да за свадебку! – потер довольный Гамаюн крыльями.
– А понять я это смогу только поцеловав их, - остудила его пыл.
– Вот те на! – озадачился Гамаюн. – Так ни один к тебе теперь на пушечный выстрел не подойдет! Ты хоть представляешь, как их Горыныч натаскал? Они ж теперь от тебя шарахаться начнут, как от чумной, лишь только протрезвеют.
– А к пьяным? – робко спросила его.
– А к пьяным тебя Горыныч не допустит! – отрезал Гамаюн, - Он знаешь какой Змей? Горыныч! Вот! Так что ходить тебе девка в девках до самой старости, - вот тут он глупо захихикал и получил по своей опаленной в перышках голове. – Она еще и дерется! Слушай, а зачем тебе все эти мужики? Выходи за меня, смотри какой я красавец, - Гамаюн поднялся, распушил все свои перышки и стал передо мной гоголем вышагивать. То одним боком повернется, то другим.
– Это ты перед своими курочками так вышагивай, - рассмеялась над ним.
– И то верно! Что мне с тебя толков? – с осуждением посмотрел на меня Гамаюн.
– Что же мне теперь делать? – озадачилась я.
– Так что надо их как-то по одиночки поймать! И насильно зацеловать! Но смотри, чтобы никто другой не видел! А то потом выскажут они тебе все, что думают, ну или Горыныч сказал. – Предложил Гамаюн.
– Гамаюша, а ты поможешь мне? – попросила его.
– От чего же не помочь? Думаю, ставки один к пяти в самый раз будут, - прищурился на меня Гамаюн.