Сказка про девочку Лею, короля Граба и великана Добрушу
Шрифт:
– Не бойся, - сказал Гей.
– Что это за страна? Почему этот большой и черный топчет вас, маленьких?
И кузнечик рассказал Гею и муравью все, что знал. Долго сидел мальчик с опущенной головой, пока муравей не пощекотал его усиками и сказал:
– Ты не должен так переживать за дела грубов. Ты совсем не похож на них, ты другой. Вставай и пойдем отсюда. Есть же на свете другие, спокойные места.
– Нет, друг мураш.
– Гей покачал головой.
– Разве тебе не жалко добрых и доверчивых моликов? Не жалко старого мастера Лата?
– Его внучку, девочку Лею, замуровали в высокой башне, я видел! протрещал кузнечик.
– Она была так добра ко мне! Я танцевал, а она так смеялась!
Муравей подумал, погладил лапками свою большую голову, потом заговорил:
– Мне стыдно за свои слова, Гей. Разве с такими челюстями боятся врагов? С ними надо драться везде, где они есть. Вот что я придумал...
– Ты самый смелый среди муравьев, - сказал Гей и ласково поглядел на друга.
– Говори, что ты придумал.
– Сделай себе котомочку, - а меня нагрузи дубинками, - посоветовал муравей.
– Разве я плохо сказал?
Гей обхватил руками его шею.
– Ты настоящий друг мне и им, - он показал на замурованный город. Ты хорошо сказал, Мураш, а еще лучше придумал.
Муравей покраснел от похвалы, но тут же снова стал серьезным и черным.
– Мы кузнечики, - вдруг протрещал кузнечик.
– Мы хорошие кузнецы и разведчики! Мы здорово дрались с пауками и злыми горбунами, но у нас не было оружия. Теперь мы накуем много острых пик!
– Так и скажи своим братьям, - попросил Гей.
– Пусть быстро и весело куют пики, а сам возвращайся.
Кузнечик постучал о землю ногами, на которых не хватало одного башмака, оттолкнулся и упрыгнул.
Вот какую картину можно было видеть некоторое время спустя: по дороге к оставленному в стене входу тащился тяжело нагруженный дубинками огромный муравей. Подгонял его прутиком сгорбленный груб. Часовые стояли опершись на свои дубинки и, казалось, спали. Ашурбод заляпанной в глине рукой подмазывал крышу.
Муравей и погонщик беспрепятственно вошли в город, причем, как только они очутились в темноте, груб-погонщик ухватился за лапку муравья.
– Быстрее сюда!
– проговорил он.
– Надо сбросить дубинки, а то они задавят нашего друга.
В пустом доме Гей снял котомку, потом быстро разгрузил муравья. Под дубинками оказался кузнечик. Он немножко попрыгал и сказал:
– Размял косточки. Теперь я готов.
– Тише, - шепнул муравей.
– Ти-ше.
Друзья переждали, пока мимо окон пройдет патруль грубов, и выскользнули на улицу.
Мастера удивленно смотрели на приближающиеся к ним огоньки. Оказалось, что это светились гнилушки в руках грубов. Они расставили гнилушки вокруг бассейна и холодный голубоватый свет тускло осветил сидящих на земле моликов. К ним на своей лягушке подъехал Граб и долго молча разглядывал пленников.
– Слушайте, доброглазые, - мрачно заговорил он.
– Мне докладывали, что вы хорошие мастера. Я придумал для вас работу. Эй, сюда!
Граб махнул рукой, и тотчас, сгибаясь под тяжестью мешков, вперед выдвинулись муравьи-рабы. Они вытряхнули на землю кучу золотых и серебряных изделий, сработанных раньше моликами.
– Переделайте все это в одну длинную и прочную цепь, - приказал Граб.
– Пусть каждый потом намотает ее на шею другому и намертво заклепает. Никогда, слышите, никогда! ни один из вас не снимет ее.
– Король скривил губы.
– Вы были очень дружны, так пусть же золотая цепь будет связывать вас до смерти. Потом я возьму ее в свою казну. Вы не рады?.. Эй, стража, дайте им инструмент.
Грубы поставили перед каждым мастером по наковальне, развязали руки и всунули в них молотки. Но молики не двигались. Тогда горбуны замахали дубинками, и то там, то тут начали несмело вызванивать наковальни. И вот каждый мастер сковал по одному звену, соединил его с соседским, и единая цепь была готова. Отблескивая, она лежала на земле вокруг бассейна и, казалось, душила его.
– Одной мало, - решил Граб.
– Куйте еще!
И снова застучали молоточки. Нет, не весело они стучали. Но вдруг головы всех, и мастеров и грубов, повернулись к бассейну. Там, на кирпичной стенке, появился освещенный светом гнилушек кузнечик. Встав на задние ножки, на которых не хватало одного башмака, кузнечик начал четко пристукивать ими по кирпичной кладке:
Чик-чики,
Чик-чики,
Чик-чики,
Чи!
Близок конец
Непроглядной ночи.
Сразу, как солнышка
Брызнут лучи,
Дружно!
К оружию!
Чик-чики,
Чи!
Пришедшие в себя от дерзкой выходки кузнечика, грубы бросились ловить его. Но смелый плясун на глазах изумленных моликов столкнул одного захватчика в воду и был таков. Граб тут же послал в погоню за кузнечиком целый отряд пауков-крестовиков и взвод королевских гвардейцев.
– Обшарить каждый дом, каждый чердак!
– кричал он.
– Проверить все подвалы и пожарную каланчу! Позвать ко мне кукушонка!
Из темноты приковылял кукушонок, поклонился.
– Передай мой приказ Ашурбоду. Пусть вытопчет до черной земли всю траву вокруг города!
– распорядился Граб.
– Никто не смеет приблизиться к моим владениям незамеченным.
Кукушонок снова поклонился и отступил в темноту. Граб остался сидеть у бассейна на своей лягушке, которая печально смотрела в такую желанную для нее, такую заплесневевшую воду.
Как только стража успокоилась и встала на свои места, молики снова застучали молоточками. Но никто не видел, как низко склонившись над наковальней, старый Лат кует короткий и острый серебряный меч. Когда меч был готов, мастер тайно передал его тому самому молику, который хотел хоть один еще раз взглянуть на солнце.
– Бери, - прошептал Лат.
– Я уже стар, чтобы учиться воевать, и силы в руках не то что у тебя. Бери и передай всем мои слова: пусть медленно куются цепи, а быстро мечи. Кузнечик принес нам добрую весть. Пусть мастера спешат.
Гей с муравьем проникли в пожарную каланчу и теперь осторожно поднимались вверх по винтовой лестнице, пока мальчик не уперся головой в потолок.
– Должна быть дверь, - прошептал он, щупая руками.
– Вот и кольцо.
Он повернул кольцо и поднял крышку люка. В глаза больно ударил яркий свет, и Гей заслонился рукой.