Сказка рядом...
Шрифт:
Ты не узнаешь и не поможешь,
Что не сложилось - вместе не сложишь
Счастье такая трудная штука,
То дальнозорко, то близоруко,
Часто простое кажется вздорным,
Черное - белым, белое - черным... (8*)
– Все, не могу больше, устала, - потянулась человечка, совершенно откровенно и бесстыдно выпятив грудь.
Меня аж передернуло. Сама она при этом не испытывала ничего похожего на жеманство, то есть, для нее это жест совершенно ничего не значил. А тогда, что со мной?
–
***(АНЯ)
– Все, не могу больше, устала, - потянулась я, расправляя уставшую спину.
– Вик, Лам, давайте вы теперь что-нибудь, а?
Оборотней не пришлось упрашивать. Красивые низкие голос зазвучали, покрывая вновь было воцарившиеся разговоры в Беседке.
Я скользнула взглядом по эльфу, выползшему все же из своего угла. Сандриэль стоял с опущенной головой, светлый шелк распущенных сегодня волос "занавесил" его лицо. Азалекс глядел перед собой куда-то пол. Я про себя невесело усмехнулась: какая-то двусмысленная песенка получилась. Один черноволосый демон, спасший меня от смерти, не побоявшийся Ордена Единого, а другой, светловолосый, с лицом ангела - так по-свински поступивший со мной ни за что, ни про что. И это еще мягко сказано. Просто мне даже мысленно неприятно было называть то, как это выглядело на самом деле. Сволочь! Я не простила его и никогда не прощу, несмотря на то, что каждую ночь вижу во сне глубокие затягивающие синие озера его глаз. Я им "болею". Знаю, что это не навсегда, но не могу признаться даже Веронике, как хочу его постоянно видеть, и как сама боюсь этого и избегаю нечаянных встреч. Я все-таки попалась. Как и предупреждал Волк. Я, кажется, теперь понимаю, что он имел в виду, когда заклинал держаться подальше. Но, судя по реакции моего друга, Азалекс тоже не рассматривался, как "приличный" знакомый. Волку не понравилось, что демон решил познакомиться со мной поближе и еще, кажется, он удивлен.
Мне захотелось побыть одной. Время уже позднее, можно с чистой совестью сослаться на усталость. Я поднялась, когда Вик и Лам закончили петь и потянулись к своим кружкам. Михаэль разлил остатки напитка из бутылки, стараясь наливать всем поровну.
– Глаз-алмаз!
– похвалил он сам себя, заглянув на всякий случай в сдвинутые на столе кружки.
– Мастерство не пропьешь, да, Михаэль?
– улыбнулась я.
– Ага!
– самодовольно улыбнулся он.
– А ты что, уже уходишь?
– Да, мне уже достаточно, - я покачала головой, отказываясь от своей порции.
– До завтра!
– Ну, как знаешь, - не расстроился Темный эльф.
– Пока!
Я сделала отвлекшейся на минутку от своего оборотня Веронике ручкой, она мне крикнула, что скоро придет, и я направилась к выходу, не заметив, что Азалекс тоже поднялся, намереваясь проводить меня.
***(САНДРИЭЛЬ)
Я от злости закусил губу, поняв, что моя человечка пошла к выходу в сопровождении демона.
А я стоял, как обос... как дурак, короче, и в голове все вертелось:
"...кто виноват?... один - смешон,
У этой человечки все песни были не про любовь, не про боевые подвиги, не баллады, а какие-то, на первый взгляд очень простые, но вдруг вскрывали такой пласт в глубине души, что сразу приобретали совершенно иной смысл, заставляя думать о том, что действительно важно, а что так, одна мишура...
***(АЗАЛЕКС)
Аня вздумала улизнуть, похоже, вечер перестал ей нравится, хотя я не понял, что случилось. Она словно вспомнила о чем-то неприятном. Но не так быстро, дорогая моя, мы еще не прояснили наш вопросик. Раз уж довелось встретиться, я намеривался продолжить знакомство, а для этого надо было "вымолить" прощение. Ну, это фигня, обычно такой фокус с обиженными девчонками у меня на раз получается.
– Так что за цветок "ромашка"?
– начал я издалека, выходя следом за девушкой на крыльцо.
– Ромашка?
– явно сбитая с толку переспросила Аня.
Я ухмыльнулся. По крайней мере, теперь не будет хмуриться, разгадав мой маневр с проводами. Я кивнул.
– О, ромашка - это не просто цветок, это кусочек детства, которое на мгновение вернулось обратно с его летним, залитым солнцем лугом, вкусом свободы и ощущением, что тебе принадлежит весь мир - и те пушистые облака, что плывут высоко в голубом небе, и этот теплый ветер, что гонит по полю волны, пригибая зеленые душистые травы, и солнечный желтый глазок ромашки...
Девчонка мечтательно закрыла глаза, нырнув куда-то в обрывки своих воспоминаний. А прямо передо мной повис в воздухе простенький цветок: длинные тонкие овальные белые лепестки и ярко-желтая серединка. И ничего подобного, солнце у нас не такое желтое, скорее розовое...
Аня провела рукой под цветком, и он плавно переместился к моему лицу, чтобы я мог получше разглядеть его. Я был, мягко говоря, удивлен. Не было же магии в этой человечке, ну ни сколько. Это иллюзия, что ли? Я протянул руку. Кажется, она забыла, что мы с ней были на "Вы".
– Девушки гадают на нем на предмет своих грез. Глупости, конечно...
– Как?
– не удержался я от вопроса, отдергивая руку.
А цветок-то был настоящим, совершенно материальным, даже как будто пах летним лугом, офигеть!
– Смотри!
Она притянула цветок к себе, и срываемые безжалостно лепестки полетели на землю один за другим, сопровождаемые Аниными комментариями:
– "Любит", "не любит", "плюнет", "поцелует", "к сердцу прижмет"...
Маленькая, почти незаметная пауза в ее словах, после которой она бросила на меня лукавый взгляд из под ресниц и продолжила:
– "к дроу пошлет"... То, что выпадет последнему лепестку, то и ожидает ее с этим парнем.
– "К дроу пошлет", - передразнил я, усмехнувшись.
– Зачем далеко ходить?
Она вопросительно посмотрела на меня, перестав терзать несчастный цветок, и я посерьезнел:
– Анхель... там, на постоялом дворе...