Сказки бабушки про чужие странушки
Шрифт:
Так, не торопясь, переходили они с одной улицы на другую, из переулка в переулок. Впереди двигался толстый старик со злыми паучьими глазами и с шарманкой в руках, а за ним шла маленькая побледневшая девочка, которая чувствовала себя, как во сне. Вот они пришли в узенький переулок, который поднимался к цитадели старого города; даже в это время дня он был полутемный, так как крыши старинных угрюмых высоких домов, стоявших по обе его стороны, почти касались одна другой. Прохожих не было. Вдруг старичок обернулся к Каридад, протянул к ней свои тонкие руки с цепкими шевелящимися пальцами и, когда она невольно сделала к
Каридад хотела закричать — и не могла, хотела вырваться из ужасных рук, но у нее не хватило сил.
Старик свернул во второй переулок, потом в третий, отворил дверь небольшого серого каменного дома, быстро поднялся по узкой темной лестнице и вошел в комнату. Она была убрана, как обыкновенные гостиные, и в ней стояла такая же мебель, как у всех людей. Тут Каридад немного пришла в себя и спросила:
— Зачем ты принес меня сюда? Что ты хочешь делать? Где я и как тебя зовут?
— Мое имя дон Миакка, я принес тебя сюда, чтобы позавтракать. Мне очень хочется есть, и я нахожу, что ты точь-в-точь похожа на ту зеленую муху, которой я хотел закусить сегодня, когда был в твоем саду в виде паука.
С этими словами Миакка вдруг начал расти, расти, и вскоре перед Каридад стоял великан с громадной круглой головой, с чудовищно огромным ртом и с большими злыми круглыми глазами. Несмотря на свой рост, он в эту минуту еще больше походил на паука. К ужасу бедной Каридад из всех углов, из всех щелей комнаты выползли большие серые пауки, которых она никогда не любила, и принялись по двое кружиться по полу, точно радостно танцуя на каком-то празднике.
— Погоди, Каридад, дождись меня, — сказал Миакка и вышел из комнаты.
Не помня себя от страха, девочка подошла к двери, надеясь убежать, но увидела, что она крепко-накрепко заперта, бросилась к раскрытому окну, но увидела на нем тяжелые железные решетки.
Тогда Каридад спряталась под низенький диванчик и забилась в угол, думая, что там Миакка не так скоро найдет ее. Послышались тяжелые шаги: в комнату вошел великан с блестящим топором в руках. Он сел на диван, провел пальцем по краю острия и сказал:
— Эх, затупился.
Он снова вышел из комнаты. Через несколько минут Миакка вернулся с точилом, сел на диван и стал точить топор. Дзинь-дзинь, лязгало точило.
«Что бы мне сделать, чтобы спастись хоть ненадолго?» — подумала Каридад и вдруг неожиданно изо всей силы толкнула ногой толстую ногу великана. От неожиданности Миакка вздрогнул и уронил точило, а Каридад схватила его и втащила под диван. Великан, не выпуская из рук топора, стал уже наклоняться, чтобы посмотреть, где прячется Каридад, и вытащить ее из-под дивана, как вдруг сквозь решетку открытого окна влетела маленькая зеленая мушка и закружилась около его головы.
Муха ужалила его прямо в глаз. Миакка громко вскрикнул и схватился за глаз, но там уже образовалась такая большая опухоль, что веко совсем закрылось.
— Жж-ж-ж-ж-ж-ж, — пронеслось в воздухе.
— Ай, ай, ай, — закричал Миакка и схватился за другой глаз.
Теперь он ничего не видел, и Каридад, пользуясь этим, выползла из-под дивана и побежала к открытому, но зарешеченному окошку. Она приникла к нему, чтобы посмотреть, нет ли кого на улице, и позвать на помощь. В эту минуту к двери дома Миакки подбежала большая курчавая собака, и Каридад узнала в ней Коде. Собака увидела ее и, подняв голову, стала громко лаять. Вскоре в узком переулке показались отец Каридад Пабло и еще несколько людей, вооруженных топорами, ломами, пистолетами, кинжалами.
— Скорей, скорей, — закричала им Каридад, так как слышала, что великан ощупью подбирается к ней.
Он был уже совсем близко, вот-вот схватит ее. Но раздались звуки топора и ломов, и окованная железом дверь с грохотом упала на пол. Девочка радостно закричала и бросилась на шею к входившему отцу.
— Чего же ты боялась, моя крошка? — с удивлением спросил Пабло, — и кто привел тебя в этот дом, в эту комнату?
— Он, он, великан Миакка… Старик с пауками, — сказала Каридад и повернулась, чтобы показать отцу своего врага. Но в комнате не было никого, только большой серый паук с черной спиной быстро бежал с середины комнаты в угол.
Оказалось, что Коде, вероятно, от колдовства Миакки заснувший так крепко, что даже не слышал ухода своей госпожи, проснулся, когда чародей уводил ее, бросился за ними, выследил их до самого дома Миакки, потом побежал к лавке фруктовщика, схватил Пабло за платье, и тот, чувствуя что-то недоброе, пошел за верным псом, позвав с собой слуг старого Хозе.
В этот день он, конечно, покинул Севилью и вскоре вернулся домой. А маленькая Каридад никогда больше не решалась ослушаться отца. С этих пор все шло для них счастливо и весело.
Миакка же как в воду канул. Рассердила ли его неудача с Каридад, испугался ли он того, что люди узнают, где он живет, или нашел для себя приятнее переселиться куда-нибудь за море, никто не может сказать. Одно верно: с тех пор в Севилье никто не встречал его и не слыхал о нем.
МАК
(индийская сказка)
Среди большого леса струились тихие воды священной реки индийцев — Ганга. Широкие листья бананов склонялись над прозрачной глубиной. На поверхности реки покачивались цветущие лотосы. На берегу Ганга в полном уединении жил старик-отшельник, который целыми днями молился и размышлял. Чтобы спасаться от непогоды, холодных рос и ветров, он выстроил себе небольшую хижину из стройных бамбуков. Люди редко навещали его, зато к нему постоянно прибегала маленькая серая, совсем ручная мышь. Он бросал зверьку крошки риса, плодов и орехов, которыми питался, и так привык к нему, что даже стал понимать мышиный писк.
Однажды вечером, когда он лежал на своей постели из банановых листьев, к нему подбежала мышь, кивнула своей маленькой головкой, встала на задние лапки, передние протянула и жалобно пропищала:
— Ты не обижаешь меня, бедного зверька, ты кормишь и ласкаешь жалкую мышь, исполни же ее просьбу.
— Говори смелее. Если я смогу исполнить твое желание, я сделаю это, — сказал отшельник.
— Видишь ли, святой господин, — продолжала мышь, — когда тебя нет в хижине, сюда часто прокрадывается большой кот и грозит мне. Я боюсь, что в конце концов ему удастся схватить и съесть меня. Мне кажется, ты все можешь сделать, сделай же меня кошкой, тогда я не буду бояться этих врагов моей породы.